Invincible! I'm Invincible!
Шрифт:
Значит вот что это было, не пламя, а свет — излучение звезды, сфокусированное на мне при помощи одной из станций. И видимо такая фокусировка процесс не быстрый. В первый раз они смогли ударить по мне поскольку точно знали, где я выберусь на поверхность. Во второй раз использовали мой разговор с Бессмертным и последовавшую за ним схватку. Возможно даже, что он специально удерживал меня на месте, чтобы дать своим хозяевам время.
Чёрт, если бы я задержался где-нибудь хотя бы на несколько часов, они могли бы сфокусировать на мне несколько станций… это и правда был бы пиздец.
Но сейчас расклад сил поменялся. Вот оно решение: величайшее достижение
Я направился к ближайшей из зеркальных станций, решив начать с малого. Уничтожать звёздный щит всё же пока нельзя — я ведь хочу вернуться домой, а не остаться последним живым на умирающей планете — но вот повредить систему наведения просто жизненно необходимо. Иначе я не смогу спокойно спуститься на поверхность, зная, что в меня целятся из этой штуки.
Навстречу мне практически сразу вылетело несколько десятков летательных аппаратов, внешне практически неотличимых от истребителей, использовавшихся в атмосфере планеты. Не впечатляет.
Вооруженные лазерами и ракетными установками они совершенно не представляли для меня угрозы. Как непредусмотрительно, они построили вокруг своей планеты мегаструктуру, разрушение которой может стоить им буквально всего, и при этом не озаботились созданием надёжной защиты для неё. Хотя… ну да, они ведь буквально одни тут, в межгалактическом пространстве. Угрожать планете из космоса банально некому, как нет смысла дальше развивать космическую отрасль: до ближайшей галактики, как минимум, десятки тысяч световых лет, такое расстояние на химических двигателях не преодолеть. А уж шанс, что на эту одинокую звезду наткнётся какой-нибудь межгалактический путешественник настолько исчезающе мал, что его можно считать равным нулю.
Несколько, едва заметных на фоне огромного зеркала, зеленоватых вспышек известили мне о прибытии подкреплений, то ли с других станций, то ли вообще с поверхности планеты, но они никак не могли повлиять на ситуацию, я даже не стал их уничтожать. Это был скорее жест отчаяния.
Вблизи станция оказалась огромной, раз в десять больше МКС, а зеркало, направленное на планету, ожидаемо, не цельное, но состоящее из миллионов фрагментов. При этом оно было не единственным, поверхность станции была буквально усыпана зеркалами: они перенаправляли излучение от щита и других станций на планету, а излишки рассеивали в космос. А ведь ещё нужно компенсировать давление излучения, чтобы сохранять стабильную орбиту…
Теперь понятно, почему они не могли лупить по мне в любой случайный момент времени: чтобы перенастроить всю эту систему для выстрела по поверхности так, чтобы она после этого не развалилась и не улетела со свой орбиты нужна просто невероятная вычислительная мощность.
Зато чтобы разрушить её особого ума не нужно. Даже придурок-Бессмертный, наверное, смог бы справится с этой задачей.
Эх, жаль уничтожать такую красоту, но что поделаешь…
Dead man talking
Стены станции не стали сколь-нибудь существенной преградой для меня. В какой-то момент что-то в груди шевельнулось сочувственно — тут ведь тоже кто-то работал, мои, можно сказать коллеги, я ведь и сам когда-то был обычным русским космонавтом — но я быстро отбросил сентиментальность. Именно операторы этой станции стреляли по мне — это не просто космическая станция,
Так что хуй вам, а не сочувствие, бляди зеленорылые! Разговаривать с вами я буду только с позиции силы, а для этого нужно уничтожить пару этих сраных станций, чтобы проняло каждого, особенно тех, кто у власти.
«Эх, хорошая была станция, обустроенная, просторная, не то, что у нас, — с сожалением признал я, наблюдая за спешной эвакуацией космонавтов, кто в капсулах, а кто и просто в скафандрах, — работать на такой, наверное, одно удовольствие».
Оставив коллег по цеху барахтаться в невесомости, в ожидании спасения, я направился к следующему зеркалу.
Расстояние в шесть тысяч километров было преодолено мной за пару секунд. Десятикратное превышение скорости звука в космосе казалось чем-то совершенно естественным. В атмосфере подобный разгон уже стоил бы мне новых ожогов на руках, как это было во время битвы за Нью-Йорк.
Я даже не стал тормозить, просто вломился, прикрыв голову здоровой рукой, в структуру поддерживающую главное скопление зеркал на всей скорости. Таким образом я мгновенно прервал её работу, но не разрушил так же сильно как предыдущую, давая местным работникам больше возможностей для выживания — всё-таки взыграла во мне профессиональная солидарность, каюсь. Хотя даже так спастись удастся далеко не всем — случайные обломки после столкновения на такой скорости неизбежны, а энергии у них будет достаточно, чтобы пробить обшивку и нанести значительные повреждения отсекам.
Третью станцию на своём пути я оставил практически невредимой, лишь мазнул, пролетая мимо, по поверхности обращённых к звёздному щиту зеркал, да помчался дальше. К этому моменту силы космической обороны планеты безнадёжно отстали, даже использование порталов для переброски подкреплений не позволяло им соответствовать моей скорости в безвоздушном пространстве.
Сам щит вблизи был ещё огромнее, но гораздо менее однородным, чем казалось с низкой орбиты, на которой находились другие станции. Защитная мегаструктура планеты состояла из множества небольших узлов, к которым были прилеплены огромные сегментированные зеркала. Вроде нашего космического телескопа имени Джеймса Уэбба, только побольше раз в пять. Рой этих «Уэббов» лишь казался цельным издалека, на самом деле промежутки между зеркалами составляли примерно треть от их размаха, что позволяло в случае чего без особых проблем вывести повреждённое зеркало из строя, не подвергая риску остальные. Удерживалось же всё вместе при помощи конструкции, вроде строительных лессов, протянувшейся вдоль всего сооружения.
Хотя станция — центр управления всей этой системой — всё-таки виднелась примерно в середине всего этого смехотворно огромного безобразия.
Ну, я показал свои возможности и намерения, теперь их ход. И флаксанцы не заставили себя долго ждать. Вспышка зелёного света была едва заметна на фоне такого огромного количества зеркал, чего нельзя сказать о возмущении пространства. Здесь, вдали от гравитационного поля планеты, я ощущал любые возмущения в ткани реальности ещё отчётливей.
Гостей оказалось двое: облачённый в скафандр и вроде бы безоружный — руки его были заняты вторым визитёром — флаксанский космонавт и старый знакомый с Земли. Точнее то, что от него осталось после того взрыва. Хотя Бессмертный уже упоминал, что Дональд пережил взрыв, но всё же, живая человеческая голова в шлеме космонавта, но без тела — выглядит странно.