Иные Миры. Плененная Призраком
Шрифт:
"И повелел Мааврий своим воинам носить на запястьях своих знак отличительный, чтобы узнавать они могли друг друга и во Тьме, и в Смуте, и среди людей простых, а так же взывать могли друг к другу в беде или же в расстоянии непреодолимом. И приняли воины на запястьях своих знак, что повелел носить им Мааврий, и был тот знак цвета неба чистого. Верховный же Воин должен был носить знак особого - цвета золота, чтобы воины видели, что перед ними Правитель их - Властитель Перстня".
Нина тяжело вздохнула - идти к Ярославу за разъяснениями она не хотела. Оставалось снова пристать к Раде.
– Что же мне - идти в салон
– высказала она нелепый вариант, когда Рада внимательно выслушала ее, но не спешила комментировать.
– Слишком просто, - поразмыслив, ответила ведьма.
– Думаю, знак должен проявиться, как доказательство того, что ты Воин. А случится это после того, как сам Перстень признает тебя своим Властителем.
– Как все сложно, - простонала Нина.
– Мне никогда не разобраться со всеми этими премудростями. А уж тем более, не найти в себе силы...
– Придет время, найдешь, - перебила ее Рада.
– Разве, по-твоему, оно еще не пришло?
– ахнула Нина.
– Враги атакуют! Мир в опасности, а ты говоришь, что время еще не пришло!
– Для тебя нет, - настаивала на своем Рада, и Нина не стала спорить, оставшись, все же, при мнении, что и Рада, и Анатолий Давидович ошибаются насчет нее - нет у Нины никакой Силы.
А это значит, что нет надежды на спасение.
Она еще более отчаялась, когда, уже за полночь, неожиданно раздался грохот, разбудивший и ее, и Раду, и Ярослава. В клубе неизвестно откуда взявшейся пыли (Нина только вчера вымыла пол), будто из воздуха, появились Охотники. Правда, не в полном составе. Куда подевались остальные трое, Нина боялась даже подумать. Но она искренне радовалась, что Георгий Андреевич был жив. Она радовалась за Ярослава, который обнимал отца, и впервые за трое суток, выглядел счастливым.
Но радость длилась недолго.
Глубокую рваную рану на плече мужчины первым заметил Ярослав.
– Отец, ты ранен?
– спросил он, будто и сам не видел. Мужчина в ответ вымучено улыбнулся:
– Да, сынок, - не смотря на явно терзавшую его тело боль, как ни в чем не бывало, ответил он.
– Ранен.
– Что это?
– юноша настойчиво пытался разглядеть рану, не обращая внимания на попытки отца помешать ему.
– Похоже на укус, - в голосе Ярослава слышались нотки паники.
– Пап, что это?
– Вампир - один из новообращенных. Молоденький.
– Как его звали?
– слабым голосом спросила Нина, боясь услышать дорогое ей имя.
Мужчина пожал здоровым плечом:
– Да пес его знает. Этот длинноволосый, кажется, звал его Денисом.
Нина громко всхлипнула, и крепко закрыла ладонью рот, чтобы рвущийся наружу крик не выплеснулся истерикой. Денис... Добрый, немного глупый, иногда невыносимый, но вовсе не жестокий Денис напал на отца Ярослава и покалечил его. Как он мог?! Что же вообще, черт возьми, творится?!
– Это ничего, - пробормотал Ярослав.
– Он недообращенный, а укус недообращенных неопасны. Вон Нина тоже подвергалась его нападению, но ничего. К счастью, все обошлось. Ничего.
Георгий Андреевич смотрел на сына с печалью и грустной улыбкой. Он знал, что они с сыном пробудут вместе совсем недолго.
– Нет, сынок, этот мальчик не был недообращенным. Этот мальчик прошел стадию обращения.
– Не может быть, - шептала Нина, не веря в жестокую правду.
–
– Может, Нина, - мягко возразил услышавший ее бормотание мужчина.
– Всякий может, если им управляет такой сильный маг, как Мастер.
– Отец, где Эрнест, Константин, Даниил...
– Они погибли, Ярослав, - дрогнувшим голосом ответил Охотник.
– Мы похоронили их прах на охотничьем кладбище. Я хочу, чтобы так же ты похоронил и меня. Рядом с ними.
– Нет!
– неожиданно закричал Ярослав.
– Нет, не проси меня! Я не хочу хоронить тебя. Я не хочу...
– Сынок, это неизбежно, - терпеливо возразил Георгий Андреевич.
– Ты должен смириться с моим скорым уходом. Прошу тебя, будь сильным. Помни - ты охотник.
Нина громко всхлипнула и сама испугалась того, что плачет, но посмотрев на Раду, обнаружила, что по щекам ведьмы текут крупные, не сдерживаемые слезы.
Так, в Охотничью Будку пришла Скорбь.
А тем временем, далеко от дома Охотников, в особняке клана стоял вопль. Кричала женщина - высокая, статная, некогда красивая и ухоженная, но от горя совсем запустившая себя. Она, сгорбившись, стояла у гроба некогда молодого, красивого мужчины. Она кричала и рвала на себе роскошные, цвета темного шоколада, волосы. Ее горе было умножено неизбежностью, непоправимостью случившегося, невозможностью что-либо изменить. Она не сможет отправиться вслед за возлюбленным, потому что нет его больше ни в Мире Призрачном, ни в Мире Сумеречном. Оружие этих проклятых охотников способно не изгонять, а уничтожать таких созданий, как она. Ее любимый, единственный Рик мертв. Его больше нет. Не существует. Брюнетке казалось, что нет больше и ее самой. Есть только боль - бесконечная, терзающая, не стихающая ни на минуту. Она в очередной раз громко всхлипнула, издав глухой стон, и слеза, скатившаяся по щеке, упала на крышку гроба. Женщина с ненавистью посмотрела на гладкую, блестящую поверхность. Ее любимого Рика хоронили в закрытом гробу, как какого-то урода, которого нельзя показывать людям. А всё потому что его красивое, сильное тело было похоже на месиво. Потому что от его красивого, сильного тела не осталось ничего.
Она была вынуждена хоронить останки, и плакать над останками.
Чертовы охотники!
– Армия охотников потерпела значительные потери, - устав ждать, когда брюнетка возьмет себя в руки, начал свою речь Мастер.
– Но мы потеряли лучших своих солдатов. Мы потеряли близких, и эту утрату ничем не восполнить, эту боль в наших сердцах ничем не излечить. И мы воздадим. Мы отнимем у них надежду на победу и светлое будущее. Мы лишим их козыря, что они прячут в своих рукавах. Мы лишим их Сильнейшего их Воина.
Мы придем за Ниной.
ГЛАВА 25.
Беспрерывный обложной дождь лил с самой ночи, в результате чего к охотничьему кладбищу, что находилось за Царской Рощей, невозможно было ни подойти, ни подъехать. Георгия Андреевича похоронили тихо, быстро, без лишних церемоний. Нина украдкой поглядывала на Ярослава - молодой человек стоял, опустив голову, его глаза были влажными, но он не плакал: он обещал отцу быть сильным и изо всех сил старался исполнить обещание. К тому же юноша был подавлен и вымотан: Георгий Андреевич умирал тяжело, долго - в бреду и метаниях.