Иные. Проклятые истинные
Шрифт:
— Боги..! — ахнула я, когда дверь с протяжным скрипом открылась.
— Мелкая? — окликнул меня Даррелл, и послышались его шаги.
— Я здесь. Дар, мне безумно холодно, — я повернулась к нему. — а систему больше трогать нельзя. Что делать?
Он осмотрел стену, в которой была прикреплена система отопления.
— Мороз окреп. Отец сейчас звонил, сказал в Ля-Роз тоже системы не справляются. Пойдем, здесь совсем холодно.
К тому моменту, как мы вышли из подвала, я уже стучала зубами. Промерзла едва ли не до костей. Этот аномальный холод точно
— Садись у камина.
Я плюхнулась на шкуру и, нарушая тишину стуком зубов, стала наблюдать за Даром, разжигающим камин. Наконец, когда огонь разгорелся, я с облегчением выдохнула, и в воздух вырвались легкие облачка пара.
— С-с-спасибо. — я протянула руки к огню.
— Я принесу одеяла и подушки.
— З-зачем?
— Спать сегодня будем у огня. Тебе нельзя мерзнуть.
Мозг работал туго, потому я не сразу сообразила, что он имел в виду под «спать». Спросила, когда он уже пошел к дверям.
— П-погоди! Что з-з-начит «буд-дем спать»?
— То и значит. Я буду тебя греть.
— Н-не-не-не!
На самом деле я совсем не протестовала. Когда Даррелл вернулся с одеялами и подушками и расстелил все на шкуре, я сама прилипла к его горячему телу.
— Ледышка. — выдохнул он мне в макушку.
— Что будем делать? — тихо спросила я. — Морозы могут держаться долго.
— У нас не так много вариантов. Система не справится с магическими аномалиями. Отец сказал, что завтра они попытаются помочь районам, но..
— Ему опять как и всем 13 мужчинам придется отдать слишком много. — закончила я за него. — Они так долго не протянут..
— Спи, все будет хорошо.
Я хотела в это верить, но страх не отпускал. Если с Эриком что-то случиться.. я не могу потерять ни его, ни маму.
В тепле я уснула быстро. Зверь разомлел от близости парня. Проснулась я лишь раз, когда почувствовала, как спине прижалось что-то горячее, а тяжелая рука легла на мою талию. Не знаю, я ли мурлыкала или показалось..
— Это я, малышка. — но голос точно принадлежал Нику.
Или нет...?
И опять я видела сон о прошлом, и опять утопала в чувствах вины, сожаления и отчаяния.
**
— Объясни мне! — потребовала я у матери, задыхаясь от подступавших слез.
Грудь болела. Хотелось разодрать ее ногтями, только чтобы вынуть оттуда осколки стекла, которые ранили меня.
— Ты смеешь повышать на меня голос, Ивалуна? — глаза матери опасно вспыхнули. —Мне напомнить, где твое место, дитя?
— Я прекрасно знаю, где мое место, мама! Для шабаша я всего лишь жертва, но для народа Истрама я драгоценная госпожа! Я твоя госпожа! Я требую объяснений!
Мать
— Орий слишком много тебе позволяет. Я не он, дитя, не испытывай мое терпение.
— Не то? — проглотив страх, я вздернула подбородок и ступила ближе к ведьме. — Ты не тронешь меня и пальцем, Верховная. Я нужна тебе больше, чем весь твой шабаш, из которого ты черпаешь силу.
Щлеп! Щеку обожгла жгучая боль. Мать ударила меня так резко, что я не успела даже защитить себя магией. Когти матери разрезали мою щеку и поранили уголок губ. Во рту появился отвратительный привкус крови.
— Проваливай с глаз моих, дрянь!
Я знала, что не должна была покидать дом после полуночи. Отец строго-настрого запретил, а жених в этот раз поддержал его. Вчера утром он покинул наше княжество, и чтобы якобы я не натворила глупостей, согласился с отцом. Одного папенька не знал: я легко могла покинуть дом, и никто этого бы не заметил.
Из трех дочерей магический дар перешел только ко мне. А потому именно я и стала жертвенным агнцем, с помощью которого собирались истребить целый вид. Я никогда не выбирала судьбу, и долгое время думала, что должна следовать ей, что должна спасти свой народ, пока не смогла отличить истинное зло, от вынужденного.
Алые ведьмы испокон веков воевали с перевертышами. Девочкам шабашей с детства твердили, что перевертыши зло, якобы они убивают нас, чтобы обрести свою вторую форму и поддержать долголетие. А мы, оставшиеся ведьмы, должны во что бы то ни стало сохранить наш народ.
Только правда оказалась острой, как битое стекло, и болезненно-мучительной, как удар кинжалом в сердце. Именно мой народ развязал войну в далеком прошлом.
Они завидовали способности перевертышей иметь любой облик, на какой те только желали, и их долголетию. В то время как ведьмам досталась только магия, убивающая нас слишком быстро, у перевертышей было куда больше. Зависть и ненависть – вот причина многих войн.
С тяжелым сердцем я преодолела расстояние от замка до своего озера. Свое обещание я не сдержала. С тех пор, как Никас застал меня купающейся, я приходила сюда не раз. Вопреки здравому смыслу. Вопреки запретам. Вопреки.. всему.