Иные
Шрифт:
– Девочка моя, выбрось эти дурные мысли из головы, – попробовал пробиться с другой стороны. Он снизил голос до хрипящего шепота, сжимал в руках уже ее ладони и заглядывал в лицо, – ты – моя. Слышишь? Моя! Я обещаю, что больше глаз с тебя не спущу! Слово даю!
Изнеможденный организм девушки, потративший последние силы на раскаяние, принял утешительные слова парня и сдался во власть тревожного забвения.
* * *
Инна отключилась, а Захара, прибежавшие на крики дежурные медсестры, выгнали из палаты. Его и так-то нехотя пустили, мол, нечего здесь ошиваться. Физическое состояние девушки тяжелое, но стабильное, а психологическим стоит заняться, когда пойдет на поправку.
Прошел год, как он освободился. Неужели гад поджидал его все это время, чтобы отомстить? Так и разбирался бы с ним, Заком, девчонка-то причем? Видать, страсть к насилию – это у них семейное. Ладно. Черт с ним! Теперь Беркутова грызло другое. Буйвол скопытился от потери крови еще в карете скорой помощи. Его не успели довезти до больницы, чтобы оказать помощь. Судебно-медицинская экспертиза, проведенная на удивление быстро, заключила, что невосполнимая потеря крови произошла от ранения режущего характера на запястье. Механик остался в мастерской дожидаться следаков, когда Зак уехал в больницу с Инной. Позже он рассказал, что нашли «бабочку» со следами крови. На ноже обнаружат отпечатки пальцев Инны и кровь умершего – это как пить дать. Зная специфику российских судов, имеющих обвинительный уклон, Захар всерьез опасался обвинений в адрес Инны по 108 статье УК.
Он докурил и выбросил окурок в снег. Большим и указательным пальцем с нажимом провел по глазам и сжал переносицу. Дело – дрянь, если оно дойдет до суда. Он найдет адвокатов для ее защиты, во сколько бы ему это не обошлось. И начнет с тех, которых уже подобрал для защиты интересов Ростовских на следующем заседании по ходатайству об УДО.
Приняв решение, он хотел было пойти обратно уламывать персонал, чтобы его пустили к ней, но услышал звук подъезжающей машины. Механик тормознул у крыльца и вышел:
– Как она?
– Состояние стабильное, угрозы для жизни нет, – устало повторил Зак зазубренные слова врачей.
– Шуруй-ка ты домой, поспи, а я пока здесь подежурю, – пробасил Ксан Ксаныч, глядя в красные прищуренные глаза парня.
– Она запаникует, если не увидит меня, когда очнется.
– Я успокою. Давай, тебе тоже нужен отдых, – настаивал он, уже протягивая ключ от фургона. Тот немного помедлил, но все же поддался уговорам. Сел в машину, когда голос Механика не дал закрыть дверцу:
– Следователи нашли нож Инны со следами крови на нем. Вряд ли это ее кровь, сам понимаешь. Не хочу разводить панику раньше времени, но хорошо бы подготовиться к любому исходу событий.
Захар внимательно смотрел на Механика – они думали об одном и том же.
– Я позабочусь об этом.
Они как в воду глядели. Через несколько дней не успела Инна еще до конца оправиться, как к ней наведался прокурор с обвинениями убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны. Инна даже растерялась, хорошо хоть сообразила ничего не говорить без адвоката. О его наличие уже побеспокоился Зак. Ее вызвали в суд по обвинению в превышении самообороны, повлекшей за собой смерть нападавшего, как только ее выписали из больницы. Захар пообещал, что все будет в порядке, и у нее не было причин ему не верить. Непосредственно перед началом самого заседания он еще раз напомнил, чтобы она ничего не боялась, пристально вглядываясь в ее огромные испуганные глаза, словно хотел поделиться своей внутренней силой и уверенностью.
Только зайдя в зал суда, она поняла, почему именно Захар так тщательно настраивал ее. Сбоку от места судьи, возле стены, малюсенький участочек был огорожен тюремной решеткой – туда-то ее и проводили. Когда за ней закрыли дверь
Приятной неожиданностью для Инны стало появление всей шайки Беркутова с Глебом во главе. Ирина, как всегда красивая и уверенная в себе, смело внесла себя в помещение. Инна не хотела, чтобы друзья видели ее в разбитом состоянии, потому принимала лишь телефонные звонки от последних, противясь личной встрече до полной поправки. Сейчас же у нее навернулись слезы, видя как преданно эти люди готовы заступиться за нее.
Итак, Инне грозило лишение свободы сроком до двух лет. Несмотря на то, что неопровержимыми доказательствами применяемой обороны являлись синяки, ссадины, поломанные ребра, разорванная одежда и сам факт насильственных действий сексуального характера в отношении обвиняемой, которые зафиксировали правоохранительные органы, все это не являлось авторитетным показанием для судьи. По словам обвинительной стороны выходило, что Инна первая схватилась за нож, вынуждая насильников применить более радикальные меры, о которых они, возможно, и не думали в начале встречи. Но свидетелей, кроме самой Инны, подтвердить или опровергнуть сей факт, больше нет.
Далее слово предоставили защитной стороне, где каждый свидетель отвечал на вопросы как обвинительной, так и защитной стороны. Глеб охарактеризовал Инну как человека положительного, немного замкнутого, но в целом очень приятного. Леха Хоббит рассказал про неприятный случай с Гаремом, представив девушку в этой ситуации потерпевшей стороной, а вовсе не агрессивным зачинщиком. Макс Баламут вспомнил самую первую стычку с Гаремом, акцентировав внимание на то, что просто так Инна за нож не хватается. Естественно, суд потребовал документы на право владения холодным оружием, которые ему тут же предоставили. Лысый вспомнил, как она стала преображаться в последнее время, а Ждан признался, что хотел бы видеть своей спутницей Инну, но… увы и ах. Зак на протяжении всего заседания не сводил с Инны пронзительного взгляда, и она в любой момент могла получить необходимую порцию заряда уверенности в своей невиновности. Пожалуй, это был единственный раз за все время, когда Захар отлепил взгляд от Инны и бросил предостерегающий на Ждана.
Когда подошла очередь выступать Ирине, никто из всех присутствующих не усомнился в ее квалификации, как компетентного специалиста высокого уровня. Она грамотно предоставила информацию об уже проделанной работе над психологическим портретом девушки, не забыв упомянуть о выдающихся результатах последней, и обрисовала план действий по дальнейшей реабилитационной программе, которая, Ирина уверена, понадобится ей. Ксан Ксаныч рассыпался в по-отечески теплых комплиментах и уверял, то нет на свете человека «всех милее, всех румяней и белее».
Наконец, дошла очередь держать слово Бертукову.
– Я правильной располагаю информацией, что вы освободились из колонии строго режима не далее, как год назад? – начал допрос прокурор. Вроде обычный человек, руки там, ноги, голова – все есть. Но такое склизкое ощущение во рту после общения с ним остается, будто там пиявка побывала. Без шуток, подташнивало Инну от него.
– Какое это имеет отношение к делу? – адвокат защитной стороны даже слово не успел вставить – Захар четко поставил того на место.