Иные
Шрифт:
Не ездили, естественно, и автобусы. Проехать по туманным дорогам попросту не предоставлялось возможным. Уже поступали сообщения о брошенных машинах, об угонах, о налётах на витрины магазинов. Весь город был на ушах, а его жители словно с ума посходили. Вот теперь уж у кого, у кого, а у нас в полиции работы прибавиться в разы…
Мне-то ещё повезло, я не так уж далеко от дома работаю, если брать в расчёт полицейский офис с кабинетом, а не эти разъезды по свидетелям и местам преступлений, разумеется, а вот каково было реально попавшим в неприятную ситуацию беднягам, мне даже представить было больно.
Благо меня наружу и не гнали. У начальства были свои заботы, у меня свои. Убийства сами себя не раскроют, а ограбления пусть расследует ещё кто-нибудь, в штате людей вполне хватает на все происшествия, а там и народную дружину соберём, всё равно ведь придётся, раз такая чертовщина творится.
В течение нескольких часов я бегал глазами по текстам отчётов от Хэнка Маршалла, потом сходил в полицейский архив, добыв ещё дела Люка Гибсона, где тоже нашёл про приводы Уокера. Но ничего полезного нигде так и не обнаружил, а затем глазами углядел стопку листов с распечатками от Доррета.
Он раздобыл всё, что я просил. Здесь и экземпляр книги «Пророчества Нахемы» от Найта Уокера, и доклад на пару страниц из мифологии разных культур и разных эпох об этой Нахеме. Много всякой всячины о вампиризме и демонах. Однако по-прежнему ничего полезного для расследования.
Мне нужно зайти к кладбищенскому сторожу. Он сказал, приходи, мол, когда поверишь. Ну, хорошо, после вчерашней встречи я готов хоть немного поверить в существование носферату. Посмотрим, что он скажет, но туда я направлюсь всё-таки немного позже.
Среди собранных улик и вещдоков, я взялся опять за листы, найденные в папке при теле на кладбище. Уже смотрел их ранее, но теперь можно было попытаться прочитать более детально и вдумчиво. Как бы дико это не звучало, учитывая тематику текстов.
По сути это было что-то в духе рукописи второй книги. Той самой, не законченной, не изданной, где вместо Нахемы уже в центре всех историй и событий была Лилит. Тексты утверждали, что с помощью жертвенной крови можно совершать самые разные вещи. Заговаривать на удачу, привораживать любимых, вершить кровную месть недругам, много-много всякой колдовской чепухи, среди которой меня теперь по-особому зацепило упоминание о вызове тёмных могущественных сущностей.
Если моя догадка верна, то Уокер провёл на кладбище некий обряд. В результате всех его действий, допустим, что я всё-таки верю в вампиров, а, значит, должен поверить и в Магию Крови, и прочую силу колдовства, он не то пробудил, не то вызвал некую сущность. Лучше даже сказать существо.
И этот носферату попросту высосал его до капли. А теперь бродит по Лондону в ночи, нападая на других. Убил ту несчастную Лори, наверняка ещё и похитил Питера, кем бы тот ни был, наверняка он, уже иссушенный, где-нибудь гниёт в канаве… В общем, какая-то тварь крадётся и охотится в тумане, а мне нужно заручиться поддержкой кладбищенского сторожа и поймать это чудовище. А лучше ещё и убить, тюрьмы-то для таких не предусмотрены.
Как-то всё слишком уж просто и понятно выглядело, но мне вообще даже допустить вероятность
Процесс чтения прервал Кит Янг, самолично явился ко мне посреди этого хаоса. Наш медик, эксперт, всегда дружелюбный патологоанатом с азиатскими корнями. Между прочим, интеллектуал, не раз выигрывал различные викторины на местных телешоу, видел его по ящику. Я практически могу назвать его своим другом, хотя, наверное, мы всё-таки не настолько уж близко, много и часто общаемся.
— Наконец, ты в офисе, — бросил он мне и закрыл позади себя дверь в мой кабинет, — Прочитал это всё?
— Привет, Кит, в процессе. Нахема, Лилит, Книги Крови… — вздыхал я, закатывая глаза.
Сколько я его помню, он никогда не терял в весе, будучи немного полноватым и широкоплечим человеком семитской наружности. Ему подошла бы фамилия не «Янг», а что-то на «-ски»: «Бучовски», «Вернандски», «Кровановски». Наверняка во время Второй Мировой при эмиграции его семья попросту сменила фамилию, чтобы не выделяться. «Янг», значит «молодой». Взяли подвернувшееся английское словечко.
Но меня мало интересовало копание в его прошлом, а также изучение его семейного древа вместе со всеми тайнами. Разгадывать надо было совсем другое дело, а общение с Китом за всю мою карьеру всегда было довольно приятным. Мы, бывало, даже пропускали по стаканчику в ближайшем баре после работы по пятницам, пока его не закрыли и не превратили в бильярдный клуб. Это ж надо, хорошая ведь была забегаловка…
— Какая Нахема!? Ты отчёты мои почитай! — возмущался он и качал головой, нарезая круги перед моим столом в небольшом кабинете, — По тому типу, что позавчера привезли да по вчерашней дамочке!
— Ох, да, прости, ещё не добрался, что-то нашел интересное? — поглядел я на него.
— Ни-че-го! — процедил он с усмешкой и развёл руками в стороны.
— Замечательно, Кит, очень помог. Теперь сэкономлю время и не буду читать эти отчёты, — усмехнулся и я в ответ на это его заявление.
— Да ты не понял, Лэмбс, — назвал он меня по фамилии, такое время от времени случалось, хотя, чаще всего, конечно же, звал просто Дэррилом, — Я ничего не нашёл внутри! В этом-то и вся соль!
— Не совсем понимаю, «ничего не нашёл»? И? — нахмурил я лоб, пытаясь осознать всю важность такого заявления, но что-то не получалось.
— Органы! Органов нет! Мышечных тканей нет! Ничего нет! Это просто кожа, жилы и кости! Всё остальное просто высосали, удалили, растворили, я не знаю! Ни мяса, ни внутренних органов, да я никогда такого не видел и даже не представляю, как они это сделали!
— Ну, не всех органов нет, глаза я сам видел, глубоко в глазницах засели, — сказал я ему сразу.
— Да, всё, что есть, осталось в голове: язык, глаза, внутреннее ухо, обезвоженный мозг, это есть. Остальное же растворили и удалили! Высосали! Вообще всё. Кишки, сердце, даже внутренние половые органы. Наружные есть, а внутри ничего! Это… Это, я даже не знаю, что вообще такое, — едва не истерил патологоанатом.