Инжектором втиснутые сны
Шрифт:
Фундамент накренился. Я вцепился в дверной косяк, чтобы удержаться от падения; он ухватился за кровать. В гардеробной с полок посыпались флакончики, воздух заполнился сладким тропическим запахом духов.
— Ого как, Скотти, — беспечно сказал он. — Похоже, от этого места вот-вот ничего не останется.
Он натянул красные сапожки Черил на ее негнущиеся ножки и поднял ее вертикально. При этом мясо соскользнуло вниз и шмякнулось на пол.
Это несколько расстроило его:
— Я понимаю, о чем ты думаешь, Скотти. Мне тоже это мясо не нравится, правда-правда. Такой дешевый суррогат. Почти святотатство,
Снизу ударила чудовищная волна, и здание еще сильнее накренилось. Я устоял на ногах; он тоже. Когда волна схлынула, он потащил Черил к двери.
— Забавно, Скотти, — сообщил он. — У меня с самого начала было какое-то необычное ощущение насчет тебя. Я всегда чувствовал, что нас связывает нечто большее, чем взаимная любовь к рок-н-роллу. — Он рассмеялся. — Но, клянусь, до сегодняшнего дня я и понятия не имел, что именно.
Меня швырнуло обратно в реальность. Он прочел статью. Шар.
Пол опасно накренился, комод съехал в море. Я все еще держался за косяк, преграждая ему путь:
— Где Шар?
Вопрос он проигнорировал:
— Знаешь, а ведь Черил рассказывала мне о тебе, — мягко сообщил он. — Хотя, конечно же, я не знал, что это ты. Ее бывший парень. Который бросил ее, узнав, что она забеременела. Как же она ненавидела тебя, мальчик. Я хотел, чтобы она оставила ребенка, вот как я любил ее. Но она сказала — нет, это его ребенок, не хочу. Так что сыночка твоего из нее высосали.
Я оттолкнул его назад, к стене. Черил оказалась между нами, воняя сладкими духами. Я потерял голову:
— Где Шарлен?
Он ухмыльнулся:
— Правда, не знаю. Попробуй в помойке посмотреть. Ой, нет, подожди минутку. Сегодня как раз мусор вывозили.
— Ты, выблядок убогий! Если ты причинил ей боль…
— И что, если я причинил боль ей? — саркастически переспросил он. — Она только для этого и годится. Ей так нравится. А что, ты до сих пор так и не заметил?
Я ударил его по лицу. Еще и еще раз. В известном смысле я обезумел, это было за все те разы, когда я хотел дать ему по морде, но не дал. В конце концов, я, наверное, убил бы его, если б здание не накренилось снова; на сей раз в море улетел туалетный столик. Деннис и я грохнулись на пол, опрокинув и Черил. Я придавил его к полу, а он продолжал держаться за нее.
— Где Шар?
— Не скажу. Пошла она на хер. Говно собачье. И я это говно уже оттер.
— Где она? — я вдавил дуло револьвера ему под подбородок. Похоже, его это ничуть не впечатлило.
— Как-то раз она заявилась сюда. — Его губа кровоточила. — Она прервала нас. Да, конечно, я взбесился, но эта блядь сама виновата, что потеряла нашего ребенка. Потом она пошла и все рассказала Бобби. — Он осклабился. — Она прекрасно знала, что будет, если она еще хоть раз осмелится заговорить.
— Где она?! — я навел револьвер на восхитительное лицо Черил, впервые заметив кровь в ее волосах.
Его тон резко изменился:
— Нет, — спокойно
Я взвел курок:
— Для меня это всего лишь трупак двадцатилетней свежести.
— Но это же Черил…
Мой палец лег на спуск:
— Вот и посмотришь, как ее отмершие мозги разлетятся…
— Нет! — взвыл он, притягивая Черил ближе. — Она наверху, в своей спальне. Забирай ее, мне на нее насрать. Она пустое место, она вообще никогда не существовала. — Он прижал Черил к себе и всхлипнул. — Только умоляю, не трогай моего Ангела. Моего маленького прелестного Ангела. Господи, я так люблю ее!
Я вскочил и бросился за дверь, оставив его в спальне с Ангелом на руках. Когда я выбегал на лестницу, пол снова качнулся, а он крикнул мне:
— Все равно ты опоздал, Скотти. Эта сучка уже спела в последний раз «Twist and Shout». [473]
Я не понял, что он имеет в виду.
Он засмеялся:
— Отныне и впредь она будет только рот открывать под старые хиты «Stingrays». Просто не жди больше шуточек между песнями.
Боже мой. Твою мать. Как собак.
473
«Twist and Shout» — композиция Берта Рассела и Фила Медли из репертуара группы «The Isley Brothers», имела огромный успех в исполнении группы «Beatles» и вошла в их первый альбом «Please Please Me» (1963).
Я бросился вниз по лестнице.
Я вбежал в дом через музыкальную комнату, с кольтом в руке. Усилители были включены, из динамиков доносилось потрескивание; я рванул дальше по розовому лохматому ковру. Пробежал через красный бархатный коридор; дом начинал скрипеть.
В холле на полу валялся последний номер «Роллинг Стоун», разорванный пополам, на последней странице — отпечаток грязного башмака. Там было снятое телеобъективом фото гаража, который я только что покинул, с крупной подписью «Гробница Ангела?».
Запирающаяся решетка на верху лестницы была открыта. Я поднялся наверх по грязным следам, отпечатавшимся на покрытых ковром ступенях; люстра в холле резко качнулась. Я прошел через открытую решетку и увидел яркий свет в комнате Шарлен. На миг он ослепил меня. Я прикрыл рукой глаза и разглядел Шарлен, лежащую на кровати.
Похоже было, что она в обмороке, но с внутренней стороны ее локтя виднелось пятно крови. Ее поза была почти сладострастной, волосы разметались по шелковой подушке, голубой шелковый халат был распахнут, обнажая груди.
Голова на подушке была запрокинута, рот широко раскрыт, яркая лампа была развернута так, чтобы светить ей в горло. Изо рта торчала сверкающая металлическая рукоятка длинного стального скальпеля.
Забыв обо всем, я кинулся к ней, и прятавшийся за дверью Большой Уилли набросился на меня сзади. Он выкручивал мне руку, пока я не выронил револьвер, и уже пригнул меня к полу, где мне и настал бы конец, когда я в отчаянном приливе животной силы отшвырнул его. До сих пор не понимаю, как мне это удалось. Все равно что сверчку оттолкнуть «кадиллак». Он влетел башкой в экран телевизора, и клип «Cars» оборвался с неприятным хлопком.