Инженер его высочества
Шрифт:
— А вообще-то мы вот зачем к тебе шли, — сказал Гоша, кладя на мой стол папку. — Как ты, наверное, в курсе, сейчас имеет место мировой экономический кризис, первая фаза. Начался он в Штатах, и мы там хорошо погрели руки, так что можешь смело удваивать расходы даже на сомнительные проекты. Я тут подвел итоги, и в пределах трех миллионов на этот год тебе вообще карт-бланш, то есть лично тебе, финансирование общей программы идет отдельно. Ты, кажется, хотел аэродинамическую трубу. Той, что поставили Жуковскому, уже мало?
— Мне прямо сейчас начинать довольно потирать потные лапки или дальше будет еще интереснее?
— Судя
— Подтирать, — ехидно вставила племянница.
— Так вот, — продолжил Гоша, — кризис добрался и до России. Конкретно нам он не угрожает, наоборот, появляются дополнительные возможности. Вот тут материалы по четырем огромным компаниям, которые мы можем прибрать к рукам, три из них скоро обанкротятся, а четвертая будет испытывать серьезные трудности. Но мы можем поглотить максимум две из них. Наш с Машей выбор уже сделан, но хотелось бы услышать, что ты думаешь по этому поводу, с инженерной точки зрения.
— Начнем с конца, что там за четвертая компания… — Я присмотрелся. — Нет, вот это, пожалуйста, без меня. С инженерной точки зрения спать мордой в салате надо после литра именно «Смирновки», а вовсе не «Георгиевки» или «Найденовки». В общем, руки прочь от русской национальной святыни, а с остальными… Экономические задачи я решать не умею, так что получайте мнение дилетанта.
— Давай, — откинулся на спинку стула Гоша.
— Тут у вас много написано, можно вкратце? Вот Поляков — это что?
— Банки, акции торговых предприятий и железных дорог, недвижимость, — перечислила Маша.
— То есть торговец воздухом, прямой конкурент вам с Гошей, значит, его следует придавить, — подвел предварительный итог я. — Его банки вам нужны?
— Очень, мы пока вполне успешно сотрудничаем с Московским промышленным… Это Второв. Но свой банк, а то и несколько, скоро будут необходимы.
— Значит, вот тут ставим крестик и идем потихоньку дальше.
— Семейное дело Половцовых, горнодобывающая промышленность на Урале, — продолжила Маша.
— Что-то вроде знакомое, дайте припомнить… Уж не Александр ли Александрович?
— Да, а ты что, тоже им интересовался?
— Я его в Питере на Рождество видел, — поморщился я. — Хорошо, что трезвый был, а то дал бы в морду, на редкость неприятный экземпляр. Его, по-моему, Витте скушать хочет, может, не будем мешать? И потом, наше производство — это в основном хай-тек, цена сырья на себестоимость почти не влияет. А последним пунктом что?
— Банкротство Алчевского.
— Ну-ка, что тут у вас про него? Вроде поинтереснее. Опа, а что это он, седьмого мая под поезд бросится, лавры Ани Карениной покоя не дают? Неэстетично-то как… Пожалуй, я этим займусь. Если клиенту так уж приспичит под что-нибудь бросаться, лучше пусть под мотоцикл, выделю под такое дело специальный. Синяки мы ему залечим, нехай наши медики тренируются, и можно по новой, авось раза с третьего — пятого и передумает.
— Ну, — сказал Гоша, — мы, собственно, и решили поглотить финансовую империю Полякова, а на остальных банкротствах просто немного заработать.
— А не мелко ли мы, друзья, плаваем? — засомневался я. — Взять только то, что и само на последнем издыхании. А помочь достичь
— Может возникнуть международный скандал, — заметил Гоша.
— Вот и надо загодя прикинуть, с кем мы будем скандалить и как. Давайте вы соберете сведения по финансам этой конторы, а я — по персоналиям, потом вместе прикинем общий план действий и его внешнеполитические последствия.
— Это тебе не нефтеприиск в Грозном у местного заводчика купить за полцены, — усомнился Гоша, — тут мои титулы не сработают, пожалуй…
— Пусть сработают наши знания, — заметила Маша. — Зря, что ли, мы с тобой несколько мегов про рейдерство скачали? Самое время применить.
— Вот-вот, а мы тут пока по старинке…
Я взял трубку и, услышав голос секретаря «Слушаю, Георгий Андреевич», сказал:
— Пригласите ко мне начальника шестого отдела.
На сей раз перед ним была поставлена серьезная задача, куда сложнее, чем разобраться в сердечных делах Сергея Князева. Во-первых, нужно было составить подробное досье на все руководство завода «Наваль» в Николаеве. Привычки, наклонности, грехи… Если у кого-то таковых нет, то продумать, чего не хватает для их появления. Но это были еще цветочки. Ягодки же заключались в том, что, во-вторых, такую же работу нужно было проделать и в отношении бельгийского банкира Роберта Сюрмонда — именно он являлся главным акционером «Наваля».
А вечером я читал доклад филера о действиях Татьяны. Он был коротким. Отправив три телеграммы, она поселилась в гостинице и по настоящий момент находилась там. Тексты телеграмм прилагались. Первая по объему если и недотягивала до «Войны и мира», то лишь немного. Целиком я ее не осилил, но при чтении по диагонали слог мне показался неплохим: «только разлука заставила меня наконец понять», «наши незабываемые встречи», «вижу тебя в каждом сне»… Чуть потренироваться — и на досуге девочка сможет писать дамские романы. Вторая телеграмма была в Зарайск, совсем короткая: «Приезжай в Георгиевск здесь твой шанс». Адресат — Ольга Кубышкина, рядом приписка — «мл. сестра, 17 лет». Третья содержала такой же текст, но адресовалась в Питер, некой Ксении Собакиной, и имела приписку «выясняется».
Я уже собирался ложиться спать, когда раздался телефонный звонок из СБ. Оказывается, по Сюрмонду у них уже что-то имелось. Через десять минут посыльный был у меня. «Что-то» оказалось всего лишь письмом для Гоши. Послано оно было в Аббас-Туман, но пришло, когда наследника там уже не было. Потом в компании с несколькими другими прокатилось в Питер и наконец оказалось в Георгиевске, но в тот момент как раз разворачивались первые спекуляции, и Гоша просто велел находящейся в его подчинении СБ прочитать все и доложить, если обнаружится что-то интересное. Письмо было на французском, но в СБ, естественно, давно знали, что ее теперешний шеф владеет всего тремя языками — русским письменным, русским непечатным и английским универсальным, поэтому перевод прилагался.