Инженер – повелитель гномов

Никитин Олег Викторович

Придворные за спиной короля словно обезумели. Они подняли такой рев, что у Осипова самым натуральным образом заложило уши. Победитель сделал несколько шагов по направлению к королю и неподвижно замер, словно чего-то ожидая. То, что Осипов не знал, что делать дальше, являлось вполне нормальным явлением, но вот то обстоятельство, что и Шлюксбарт по этому поводу ничего не мог подсказать, сильно удивило Николая. Резким жестом угомонив свое окружение, он решил деликатно, дабы не попасть впросак, навести справки у мага:

– Почтенный Дитбарт, а не опасно ли, что дружинники

дерутся боевым оружием? – король мудро решил начать издалека, чтобы не вызвать никаких подозрений у хранителя. – Ведь так и пораниться можно! Вон как секирами махали, я даже заволновался.

Неожиданно Ламбарт прильнул к плечу короля и, не обращая внимания на то, что вопрос задали не ему, быстро ответил:

– Ваше Величество! В мудром милосердии своем вы, изнуренный постоянными думами о благе королевства, изъявили похвальное желание узнать о том, что оружие, применяемое в потешных боях, некоим образом не является боевым, а даже наоборот – специально затуплено и увеличено по весу. – Хранитель увидел, что Шлюксбарт с большим интересом внимает его речам, и решил воспользоваться благоприятным моментом. – Скажите, Ваше Величество, мне, слабому разумом, не понять великой мудрости вашего решения о проведении потешного смотра дружины.

Вкрадчивый голос Ламбарта до такой степени раздражал короля, что ему пришлось сдерживаться, чтобы не показать свое явное неудовольствие.

– А когда вообще в последний раз проводился королевский смотр? – небрежно спросил король, не отрывая взгляда от победителя, продолжавшего неподвижно стоять перед помостом. – Я что-то даже и припомнить не могу.

Только что неугомонно тараторивший хранитель внезапно осекся, наморщил лоб и задумчиво приложил ладонь ко лбу.

– Последний смотр дружины проводился ровно сорок семь лет назад, – раздался справа спокойный голос Нагибина. – Аккурат в год смерти вашего отца.

В глубине сознания Осипова нервно заворочался смешной толстяк. Давно забытые чувства, эмоции, разрозненные мысли и воспоминания медленно закружились в голове Николая. Дружина мощно и слаженно выкрикнула боевой клич, а стоящий перед королем воин отбросил шлем в сторону и резко прижал щит к груди.

Взгляд Осипова сконцентрировался на изображенном на нем рисунке. Внезапно мир вокруг Николая подернулся легкой рябью и рассыпался изумрудным блеском. Сильно запахло свежей хвоей, а волосы на голове Шлюксбарта зашевелил приятный свежий ветерок.

Огромный латник легонько ткнул ладонью Шлюксбарта в спину, таким незамысловатым образом отвлекая его от любования медведем, топтавшимся поблизости.

– Как называется это место? – дружинник ткнул пальцем в середину щита. – И что у меня здесь нарисовано?

Шлюксбарт, сжимая от волнения кулачки и стараясь не смотреть на стоящего рядом отца, быстро ответил:

– Это место называется «сердце». И там нарисованы молот и топор.

– Правильно, – воин одобрительно кивнул и постучал костяшками пальцев сперва по левому верхнему углу щита, а потом по правому нижнему. – А почему здесь желтый цвет, а здесь зеленый?

Младший дружинник хотя

и знал назубок все родовые гербы и цвета любого воина, но все равно испытывал беспокойство. Еще бы! Не каждый день его берут с собой в настоящий поход, и Шлюксбарт, пребывающий в крайне счастливом состоянии, боялся на радостях допустить ошибку. Перед тем как ответить, он глубоко вздохнул и произнес четким голосом:

– Потому, что это твои родовые цвета. А нужны они, чтобы тебя, Дул, можно было легко отличить в бою от других воинов.

Отец подошел к Шлюксбарту и от души отвесил ему затрещину:

– К десятнику необходимо обращаться уважительно!

Младший дружинник обиженно почесал затылок, но не заплакал и обратился к десятнику:

– Почтенный Дуланбарт, прошу простить мое недостойное поведение.

Король снова отвесил сыну подзатыльник:

– В походе нужно обращаться к другим дружинникам уважительно, но можно называть товарищей и неполными именами. А полноправные воины могут называть друг друга и по прозвищам. К тебе это, понятное дело, не относится.

Шлюксбарт с блестящими от слез глазами поклонился, и на траву упали две крупные капли.

– Почтенный десятник Дулан, простите меня, пожалуйста, – произнес младший дружинник и громко шмыгнул носом.

– Прощаю, – коротко произнес латник, тщательно прикрывая улыбку ладонью. – Теперь скажи мне, какие команды используются для построения в боевой порядок?

Через осьмушку смены десяток дружинников покинул место кратковременного привала и слаженно зашагал по извилистой тропке дальше вверх по расщелине.

Поход, наполненный страшными опасностями и ужасными приключениями, сильно вымотал Шлюксбарта. Поначалу он находился в передовом дозоре, где поцарапал себе щеку, когда оступился и упал на камень. Потом вместе с воинами отрабатывал действие в строю, грозно кричал и рубил перед собой воздух боевым топором.

Затем под руководством почтенного десятника колол в щит копьем и бил по нему молотом. А еще ему удалось два раза прокатиться на пещернике. В общем, под конец дня мальчишка умаялся так, что теперь еле-еле волочил ноги. Щит и топор оттягивали к земле руки, а доспехи превратились в тяжеленную наковальню. Шлем же предательски сползал на левое ухо и сильно натирал ремешком кожу на щеке.

– А ну не раскисать! – над ухом младшего дружинника раздался зычный голос Дулана. Десятник рукояткой секиры легонько стукнул Шлюксбарта по шлему, тем самым придав ему должный вид. – Спину держи ровно! Ногами не шаркай!

Шлюксбарт вскинул голову и осмотрелся по сторонам. Длинные тени, отбрасываемые деревьями и невысокими валунами, отчетливо указывали на то, что поход уверенно шел к своему завершению. А еще через сотню шагов младший дружинник узнал место, по которому сейчас проходил отряд. Узкая и короткая расщелина длиной самое большее в двести локтей радостно предвещала скорое прибытие домой. Отсюда до городских ворот оставалось идти совсем немного. Именно здесь почтенный Дулан расспрашивал Шлюксбарта о родовых цветах и прочих сложных военных премудростях.