Инженер Средневековья
Шрифт:
Тот резко остановился посередине и повернулся к моему хозяину. Он вел себя так, как будто меня вообще здесь не было.
— Ты Борис Новацек?
— Да.
— Ты вор! Ты не выплатил долг! — воскликнул незнакомец с сильным немецким акцентом.
— Кто ты и почему называешь меня вором?
— Я называю тебя вором, потому что ты не уплатил двадцать две тысячи гривен, которые должен торговцу тканями Швайбургеру. А он твой долг продал мне!
— Я тебе ничего не должен, потому что я тебя не знаю. Что до Швайбургера, то мой долг истекает на Рождество,
Перебранка накалялась все сильнее, и я насторожился. Я не был знаком с юридическими тонкостями дела, но очевидно, что моим долгом было защищать Бориса.
Незнакомец, кажется, забыл обо мне, потому что, потрясая кулаком, потянулся достать из-за спины нож.
Я не собирался пускать в ход меч и убивать его, поэтому схватил всадника за шиворот и вытряхнул из седла. Я намеревался перекинуть его через голову и бросить на землю. Затем я мог вытащить свое копье и предотвратить нападение.
Но он оказался намного тяжелее, чем я предполагал. Пролетая в воздухе, он выбил у меня из рук копье, которое я пытался подхватить правой ногой. Таким образом легко выпасть из седла — что, собственно, и произошло. Я никогда не считал себя хорошим наездником.
Я выскальзывал из седла вправо, но руками вцепился в кредитора, поэтому не мог схватить рукоятку меча. Моя правая нога выскользнула из стремени, что остановило падение копья. Отчаянно пытаясь найти стремя, я выпустил копье. В заключение я подумал: черт возьми, почему я? — и упал на землю, запутавшись в, клубке рук, ног и оружия.
Лошади бросились в разные стороны, и мы мгновенно расцепились. Не успел я подняться, как он уже вскочил на ноги и начал вытаскивать меч. К счастью, его первый удар был нацелен влево, потому что я парировал его прежде, чем вытащил меч из ножен.
Я вовремя вытащил меч, чтобы отразить сильный удар, направленный мне в голову.
— Эй! Остановись! Я с тобой не спорю! — закричал я и блокировал удар в правый бок.
— Ублюдок! — завопил мой противник, пытаясь еще трижды нанести удар по моему черепу.
— Я тебе не враг! — Я отразил удар в левую ногу. — Я просто пытаюсь не дать тебе совершить убийство.
Защита почти всегда требует меньше движений, чем нападение, и поэтому она быстрее. Кроме того, моему противнику недоставало умения обращаться с оружием и, главное, напрочь отсутствовала способность к обманным приемам и уловкам. Каждый удар он обозначал еще до того, как его нанести.
— Ты ездишь с ворами! — Он еще дважды нацеливался в мою правую ногу.
Что у него было, так это тяжелый меч и невероятная выносливость и настырность.
— Учти, я не хочу причинить тебе вреда!
Он снова нацеливался мне в голову.
Когда-то я лучше всех в университете владел саблей, но уже шесть лет не практиковался. К тому же я отражал выпады фехтовальной шпаги, которая весит в десять раз меньше, чем сабля моего противника.
— Ты польский вор и лжец, как и все твои друзья! — Он продолжал вращать саблей в воздухе.
— Может,
— Ублюдок! — завопил он и начал еще быстрее размахивать шпагой.
В двадцатом веке я подумал бы, что здесь не обошлось без допинга.
Наконец он приблизился ко мне и нанес удар в правое плечо. Он не повредил ни кожу, ни кость, но было больно. Я понял, что игра в защиту не может продолжаться бесконечно. Придется его обезвредить.
Как только подвернулась возможность, я отклонил его меч вправо. Противник же не рассчитал сил, и я согнулся пополам под его мечом. Затем, выставив руку вперед — голова и тело в вертикальном положении, — я сделал быстрый выпад в сторону противника.
В фехтовании все происходит настолько быстро, что даже не успеваешь рационально проконтролировать. Чтобы руки и ноги рефлекторно работали правильно, нужно тренироваться годами. Именно так набирают очки.
Именно так я вонзил свой меч в шею противника, разрезав его трахею и по меньшей мере две артерии. Вероятно, он был мертв еще до того, как упал на землю, но продолжал истекать кровью. О Боже, сколько было крови!
Я уставился на мертвое тело, не в силах поверить, что я сделал.
— Отличная работа, пан Конрад! Но была ли в этом такая уж необходимость?
— А?
Мне еще никогда не приходилось никого убивать.
— Зачем ты выкинул его из седла?
Борис собрал лошадей и спрыгнул на землю.
— Разве ты не видел? — немного погодя произнес я. — Он вытащил из-за спины нож. Собирался тебя убить.
— А, вон он, этот нож — лежит на земле! Прошу прощения, пан Конрад. Ты спас мне жизнь! Теперь я твой должник.
Борис наклонился над трупом и обыскал его.
— Я только зарабатываю свое жалованье и должен тебе примерно три тысячи гривен.
Я убийца.
— Больше не должен, пан Конрад. Смотри.
Он показал мне кошелек, который нашел у покойника. Там было с килограмм золота.
— Это примерно восемь тысяч гривен, или я не Борис Новацек. И еще вот что! У него под одеждой кольчуга! Если бы ты нанес ему удар мечом, то меч зацепился бы за кольца, и тогда бы он отсек тебе голову!
Борис быстро раздел убитого, а я тупо смотрел на него. Когда он справился, труп остался полностью голым.
— Оттащи его подальше от дороги, ладно? Когда он начнет разлагаться, то приобретет отвратительный вид, а вдруг тут будут проезжать дамы.
Так на языке тринадцатого века он объяснял мне, что мусорить нехорошо. Я оттащил труп. Когда я вернулся, к лошади убитого был приторочен сверток. Борис уже взобрался на своего коня.
— Пан Конрад, я полагаю, что смогу продать эту лошадь и доспехи за четыре тысячи гривен. За золото можно получить еще восемь, значит, всего двенадцать. Это наша общая добыча. Главную работу сделал ты, однако ты состоишь у меня на службе. Таким образом, я думаю, что нам причитается поровну. Согласен?
— Как скажешь.