Инженер страны Советов

Панов Евгений Николаевич

– Маловато денег, конечно, осталось, но ничего, до Колиной получки дотянем, – с оптимизмом ответила она. – Правда, маслица постного надо бы купить, но еще есть немного. Да и картошку выкопали, так что проживем. А не хватит, так у меня есть немного. Я себе на отрез на платье откладывала, так что при нужде возьму оттуда, а платье к весне сошью.

После этих слов я вышел во двор с пылающим от стыда лицом. Хорошо устроился, дармоед, сытно. На всем готовеньком. Люди в этом времени и так живут, мягко говоря, не богато, а тут еще я нарисовался. Захотелось буквально завыть от отчаяния. Прям хоть иди и клад ищи срочно.

Клад? КЛАД!!! Черт, как же я мог забыть? Ведь когда-то давно, еще в годы моей юности, тетка, одна из старших сестер моей матери, а их в семье было 11 детей, рассказывала,

как буквально сразу после войны она, восьмилетняя девчонка, с подружкой ходила в лес за грибами и в распадке между камней нашла закопанный большой чугунок, доверху набитый золотыми монетами. Буквально за неделю до этого был сильный ветер, который повалил растущее рядом дерево, и корни выворотили из земли сокровище. Ну да им, детям, было невдомек, какую ценность они нашли, тем более что лукошки уже были полны грибов, а это куда более нужная вещь, чем какие-то желтые кругляшки. Ведь грибы можно съесть, а кругляшки невкусные. Взяли с собой по паре монет, чтобы похвастаться перед другими своей находкой, да пошли домой. Уже на следующий день монеты увидел отец и начал расспрашивать, где она их взяла. Со старшими сыновьями, прихватив соседа, с чьей дочерью она ходила по грибы, они перерыл в том распадке все, но ничего больше не нашли. Видно было, что кто-то побывал там раньше их. Как потом рассказывала тетя Валя, она променяла полный чугунок золота на лукошко грибов. А те две монеты, что она прихватила, очень даже им помогли. Времена были голодные, и каждая копейка была на счету [12] .

12

Реальный случай.

И ведь я знаю, где тот распадок. Тетя Валя, когда была еще в силах, любила ходить в лес и вот однажды показала мне то самое место, рассказав данную историю. Осталось как-то выбраться в лес и выкопать спрятанное. Надеюсь, что клад был зарыт задолго до войны, иначе все будет напрасно. Но если не сходишь, то и не проверишь. Решено, прямо завтра с утра и отправлюсь на прогулку в лес. Может, что и накопаю.

Во дворе что-то мастерил Федор, мурлыча себе под нос немудреный мотивчик. Наверное, надо его с собой взять, вот только озаботиться лошадью с телегой.

– Федь, ты как насчет по грибы сходить? – Я присел на стоящий рядом чурбак.

– Тебя чего это в лес потянуло? – не отрываясь от своей работы, спросил он. – Или грибов так захотелось? Так это тебе надо не со мной, а вон с Танькой идти. Она и места грибные знает. А из меня ходок, сам понимаешь, никакой. Да и веселей вам будет, – он хитро улыбнулся, – а то девка по нем сохнет, а он и ухом не ведет.

– В каком смысле сохнет? – Наверное, мои глаза стали размером с блюдца от удивления.

– Да в том самом, – уже откровенно заржал Федор. – Она же нас с Колькой такими разносолами отродясь не потчевала, а тут что ни день, то чего-нибудь стряпает. И смотрит на тебя, что тот телятя на мамку. А ты все не замечаешь. Но смотри у меня, обидишь племянницу, так не посмотрю, кто ты и откуда.

– Ладно, с этим позже разберемся. Ты мне скажи лучше, сможешь лошадь с телегой раздобыть?

– Подводу-то? Это можно. У Пашки-соседа попрошу. А ты это сколь грибов надумал набрать, что для них подвода нужна?

– А тебя до леса и обратно что, за спине тащить? – я деланно удивился. – Подвода нужна, чтобы ты с комфортом ехал, да обратно, может, что привезти нужно будет.

– Хм. Загадками говоришь. – Федор внимательно посмотрел на меня. – Ладно, на утро с подводой договорюсь.

С утра пораньше, закинув в телегу на всякий случай лопату, выехали в сторону леса. Путь пролегал вдоль заводского пруда в сторону местечка Крутой Дол. Именно там и был тот самый заветный распадок. По пути начал расспрашивать Федора об артели [13] , в которую он собрался идти работать.

13

К 1953 году в СССР было 114 000 (!) артельных мастерских и предприятий самых разных направлений, от пищепрома до металлообработки

и от ювелирного дела до химической промышленности. На них работало около двух миллионов человек, которые производили почти 6 % валовой продукции промышленности СССР, артелями и промкооперацией производилось 40 % мебели, 70 % металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальные лаборатории и даже два научно-исследовательских института. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья. Первые советские ламповые приемники (1930 г.), первые в СССР радиолы (1935 г.), первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой (1939 г.) выпустила ленинградская артель «Прогресс-Радио». Единственным и обязательным условием было то, что розничные цены не должны были превышать государственные на аналогичную продукцию больше чем на 10–13 %.

– Артель-то? – Федор затянулся самокруткой. – Называется «Металлист». Директором там Аркадий Филиппович Семавин, мой хороший знакомый. Делают гвозди, ведра да корыта жестяные и всякое другое по металлу. Своя кузня есть, так что и подковы куют.

– Познакомишь с директором?

На артель у меня были кое-какие планы, особенно если получится с кладом.

– Отчего не познакомить? Познакомлю. – Федор задумчиво посмотрел на меня. – Ты мне вот что скажи, на кой мы поперлись в лес, да еще лопату взяли? Про грибы даже не заикайся, не поверю.

– А если скажу, что клад откапывать, то поверишь?

– Про клад быстрее поверю. Знаешь что-то?

– Знаю. – И я рассказал Федору услышанную когда-то историю.

– Все может быть… – Он задумался. – Тут и в гражданскую, и после, да и в последнее время что только не творилось. Так что, может, кто и сделал себе захоронку. А твоя родня, значит, здесь живет? Навестить не хочешь?

– По материнской линии пока еще живут в деревне Лапышта, Инзерского сельсовета. Сюда переедут буквально за пару месяцев до войны, а вот отцова живет здесь. Мой дед буквально пару лет назад должен был построить дом по улице Узянской, возле станции Нура [14] .

14

Станция Нура Белорецкой узкоколейной железной дороги была центральной станцией. Стала известной после выхода фильма «Вечный зов», в котором она именовалась станцией Шантара.

– Так это же рядом с артелью, – встрепенулся Федор, – поедем знакомиться с Филиппычем, так и заехать можем.

– Там видно будет, – я вздохнул. – Я-то для них чужой. Еще даже родители мои не родились.

Получилось проехать почти до самого распадка. Здоровенная сосна росла между двух огромных валунов. Видимо, она и упадет от ветра, открыв взору скрытый клад. Клад тоже оказался на месте. Буквально сразу полотно лопаты лязгнуло обо что-то металлическое. Да и грунт был мягкий, словно кто-то что-то закапывал совсем недавно. Из земли извлекли два больших чугунка, один из которых был доверху набит золотыми монетами с изображением сеятеля на одной стороне и гербом РСФСР – на другой. Золотые советские червонцы. В другом чугунке лежали купюры с портретом Ленина, туго перетянутые бечевкой, номиналом в десять червонцев каждая. И, как вишенка на торте, револьвер с пачкой патронов сверху.

Перебирая купюры, Федор задумчиво произнес:

– А захоронка-то свежая. Того или этого года. Вот, глянь-ка.

Он протянул мне одну купюру. Я повертел ее в руках, разглядывая со всех сторон, и пожал плечами. Купюра как купюра.

– Вот бестолочь, – Федор сплюнул, – на год взгляни.

На купюре стоял 1937 год. Захоронка действительно оказалась свеженькая.

Странно, что тетя Валя не увидела второй чугунок с бумажными деньгами и револьвером. Хотя если учесть, что он находился под тем, что с золотом, все возможно. Загрузившись в телегу, тронулись в обратный путь. Надеюсь, теперь денег хватит.