Инженерный Парадокс 3
Шрифт:
А через пару минут я уже рявкал: смотреть это интересно, но грузить важнее.
Куб в перекошенном кузове сползал в транспортную часть, оставляя пресс свободным. Ну и началась погрузка. А потом ещё одна. А потом… кончилось отобранное железо.
— Запас по весу есть? — уточнил я.
— Ей, пятнадцать тонн! — прокричали водители.
— Тогда собирать металл и таскать в кузова! Всё равно быстрее выйдет, — уже вполголоса уточнил я, скорее себе.
Собиратели начали расходиться, выискивая металл. Да и я врубил сканер, нарезая круги по Свалке. И через четверть часа нашёл то, что нужно. Прикинул
Разгребли напластования хлама быстро, а внушительной массой металла оказалась… сейфовая дверь. Ну, скорее неплохо, прикинул я.
— Ей, а это машины не сломает? — озадаченно почесал затылок один из парней, смотря на дверь.
— Не сломает. Берите аккуратнее….
— А то поцарапаете, — пискнул кто-то тоненьким изменённым голоском.
— Именно! — широко улыбнулся я. — Тут тонн семь, поцарапаете себе руки, ноги… все поцарапаете себе, если уроните.
Впечатлившись перспективой быть поцарапанными, парни крышку дотянули до кузова и даже не уронили. А я, пока загружались, раскидывал простенькие маячки над скоплениями металла в глубине. И вспоминал, как Артемий получил «бандитское прозвище», буквально на днях.
Дело в том, что ему, наконец, оборудовали место в Гараже. Он, конечно, поныл, что «ему бы дома», но обойдётся. Пусть тут трудится, мне спокойнее. Да и совсем в себе замкнуться не даёт, тоже не лишнее. При этом, первое время он заскакивал ко мне, уточнял технические да и хозяйственные моменты.
— Да ты достал!!! — реально не выдержал я через два часа.
— А что такое, Марк? — залупал глазами этот… слов нет, кто, откладывая в сторону ручку от двери.
Броневую! Её не всякий танковый снаряд возьмёт! Да ещё некоторые… ну будем считать, что от усталости… Короче, за семь визитов это ходячее бедствие СЕМЬ РАЗ оторвало ручку двери из бронестали! И ручка такая, и дверь и механизм!!!
— Это звиздец, — заключил я. — Так, компы у тебя не ломаются. Если они твои. Куб металлический, обшитый вспененным полимером, ты не сломал?!
— Нет, сидеть удобнее, чем на полу. Спасибо. И кровать дома не сломалась…
— Хоть что-то хорошее, — немного успокаивался я.
Реально пришлось ломать голову, как это ходячее бедствие обустроить. Причём, что за хрень с ним творится — непонятно. Не Дар — точно. Какое-то бредовое статистическое негативное надругательство, вдобавок явно подчинённое неким законам… закономерности, которых я не понимал! Ну например какого, извиняюсь, хрена металлический стул под жопой Артемия стоит без проблем… А стоит ему попробовать его переставить — чуть ли не в клочья?! И прочее подобное…
Я уже готов был поверить в легенду о проклятьях… И стоило бы от такого избавиться, вроде как. Но отличный профессионал же!
В общем, свёл эту вероятность к минимуму. Куб бронестали Артемий не ломал, упорядоченной решёткой металлополимер стола — тоже. А с кубом я психанул немного, да… Но металлополимерная кровать тоже держала его… проклятье.
В общем, всё вроде терпимо. Если бы не эта гребучая ручка. И какие-то глюки, посещающие меня во время этого слома! Ментализмом себя проверил и перепроверил — вроде не свихнулся. В промежутке между починками! Которыми занимался, вместо того чтобы заниматься делом…
—
— Хорошо, Марк. А может я дома…
— Не может, — ухмыльнулся я. — Работать тут.
— Хорошо, Марк, — вздохнул Артемий, развернулся, толкнул бронедверь…
С грохотом обрушившуюся на площадку! И глюк этот опять, чтоб его…
— Ей, вот хрень! — раздался удивлённо-озадаченный голос Косого.
— А ты чего? — поинтересовался я.
— Семёныч отчёт передать просил, — протянул Косой бумажки.
У Семёныча проявилась непреодолимая любовь к бумажным отчётам, против чего я не возражал — спец хороший, а в цифру Икси всё прекрасно загоняет.
— Угу… — задумлся я. — Так, Косой. Спускайся в миньонную, зови всех. Кроме Семёныча — пусть сам думает, быть или нет.
— Ей, сделаю. А что…
— Иди давай, — хмыкнул я, и заорал: — Артеми-и-ий!
— Звали, Марк? — появился в дверном проёме этот.
— Звал. Заходи. Ни к чему не приближайся. Становись в центр мастерской.
Зашёл, опасливо зыркая. Ну и миньоны подтянулись. Построил их, и озвучил:
— Итак, дорогие сотрудники и миньёны. До недавнего времени у нас был один, заслуживающий звания «рукожоп»!
— А я-то что?! — заголосил Косой, но понятливо заткнулся.
— Звание это редкое, уникальное. И Косой у нас на него… не тянет, — покачал я головой. — Так что звания «Рукожоп» ты лишаешься. Можешь смело давать по шеям, если кто тебя так назовёт.
— Ей, я…
— Только ничего не кидай, — разумно уточнил я, и продолжил. — Артемий!
— Да, Марк?
— Ты — классный специалист, правда… Но ты ЗА-МА-НАЛ! Скорее всего ты — не виноват. Но ты вынес броневую дверь! Руками! Её артиллерия не берёт, я проверял!!!
— Э-э-э… Как-то так вышло…
— Угу. Итак, Косой лишается почётного звания «Рукожоп». А ты, Артемий, его торжественно получаешь!
— А можно как-то…
— Можно. Могу сообразить закрутку на задницу, к званию, из листового металла, — щедро предложил я.
— Пожалуй не надо… Я пойду? — повесил нос свеженаречённый.
— Да, идите трудиться. И дверь ещё эта… Точно — проклятье, — вздохнул я.
В общем стал Артемий Артемием Рукожопом. Кроме меня, его никто так не называл… в лицо. А я иногда спускал пар, потому что реально доставало тратить время и чиниться за этим стихийным бедствием. И этот непонятный глюк, с то ли девичьим, то ли с женским смехом, раздающимся у меня в ушах, когда Рукожоп косячит. И ведь никто, кроме меня, не слышит, приборы не фиксируют, а я сам себя проверил и даже Икси доверился — нет, не свихнулся…
Ну да ладно: маячки поставил, металл загрузили, пора и в Гараж. Доехали, народ занялся разгрузкой в плавильню, а я занялся делами. И работой, и планами, да и за самосвалами камерами приглядывал. Было у меня ощущение… с блеском подтвердившееся.
А именно, уже вечером, когда народу на улице стало столько, что самосвал притормозил, из запаркованной на обочине развалюхи выскочила пятёрка каких-то придурков. В коже на голое тело, с цепями, со стволами периода позднего Палеолита — где то в таком пределе. И с гиканиями подскочили к самосвалу, начав орать, чтобы парни из самосвала вылезали и сваливали.