Инженерный Парадокс 4
Шрифт:
Робопёс, из-за навесок брони над взрывчаткой напоминавший связку шин на ножках, отцепился от дна броневика и рванул к КПП. Откуда, явно заметив наш броневик, послышалась очередь… Но поздно. Да и не помогла бы она. А робопёс подбежал к стене рядом с бункером, вцепился в неё захватами и изогнулся, направляя удар направленной взрывчатки в нужное место под нужным углом.
А через секунду куски арматуры, обломков бетонных плит, ну и всего, что было в бункере, кувыркались вдаль, под углом к дороге. Горелый выматерился, но медленно двинул броневик в пылевое облако, хотя материться особого смысла не было — робопёс сработал ювелирно, и сам въёзд
Правда, когда мы въехали в пролом, на броневик обрушился буквально шквал пуль и даже снарядов: огневых точек, от вышек до дотов, на территории винокурни хватало.
— Нам выходить не надо, Марк? — почти жалобно прозвучал голос одного из миньонов.
И даже рявкать на него не за что: с такой плотностью огня мне и в доспехе выходить не было никакого желания. А вот щиты и броня броневика держали огонь уверенно… Но часть точек надо ликвидировать. Трата энергии, просаживаемая защита, вероятность «золотого выстрела»… В общем, первым делом я, ухватившись за гашетки, стал выпускать из Клешни выстрелы по огням выстрелов или опорам вышек. Через полторы минуты и пятнадцать одиночных выстрелов огонь по нам прекратился.
Огневых точек было больше, но увидев судьбу коллег, их стрелки, очевидно, получили острый приступ самосохранения. Впрочем, до них мне не было никакого дела: не мешают — и хорошо. Более того, из заводских построек после канонады бурной рекой хлынули разбегающиеся работники. Что тоже неплохо: если бы они вцепились в оборудование мёртвой хваткой — мёртвыми они бы и стали.
Но убивать людей, возможно, по принуждению работающих на Шутников — не слишком мне нравилось. Так что я первое время вёл огонь по цистернам и верху зданий. Что придало эвакуировавшимся прыти. А через минуту — открыл огонь по оборудованию завода всерьёз, разрушая и бесповоротно выводя из строя основу благосостояния Шутников.
И тут парочка особо больших ценителей продукции винокурни не выдержали. Один из них стал бешено садить по броневику из бетонированного дота скорострельной пушкой… Добившись спаренного залпа Клешни, ну и разливанной палёнки в посмертии… или нет. Что меня не слишком заботит.
А вот второй, вооружённый ракетомётом, успел выстрелить, прежде чем стал кровавым облаком. Вот и ещё один тест, подумал я, ведя ракету на прицеле Клешни. Если не сработает — то успею сбить.
Но прекрасно сработала: программа от Рукожопа прекрасно распознала опасность, и самостоятельно предприняла защитные действия: пространство в секторе попадания ракеты засветилось, работа реактивного двигателя заглохла. И ракета, летя по инерции, замедлилась об защитное поле и с металлическим звоном покатилась по бетону дороги.
— А-а-а… — понятно уточнил Хром, тыча в ракету с довольно неприятной БЧ на экране.
— Полностью выведена из строя. Электроника сгорела, а без неё не будет ни полёта, ни подрыва, — пояснил я.
— А вроде их экранируют, Марк? — уточнил Горелый.
— Экранируют, — подтвердил я. — Просто сейчас интенсивность направленного ЭМ поля была такой, что никакое экранирование бы не помогло.
Ещё пара минут непрерывного обстрела — и на радарах появилось два автобуса, набитых вооружёнными людьми. Спешащими к винокурне, чуть ли не теряя колеса. Первый ответ, и довольно бестолковый: очевидно, Шутники в незначительном удивлении и лёгкой ошарашенности.
Ну особой помехой они не стали: резко развёрнутая башня Клешни навелась на торопыг, и два спаренных выстрела последовали с разницей в пять-шесть секунд. Первый… как по мне — вышел удачным. Специально я не целился, да и вряд ли бы смог. Но, похоже, один из снарядов подорвал арсенал автобуса. Рама от него осталась почти целая, но буквально рой осколков и облака почти белого пламени поставили точку в жизни этих Шутников.
А вот со вторым автобусом вышло интереснее: запущенные в капот и крышу снаряды… Располовинили автобус, в самом прямом смысле слова. Похоже, снаряд отправленный в капот, прихватил с собой обломок двигателя, послуживший этаким ножом. Так что дёрнувшийся и частично потерявший ход автобус слегка «разъехался», а после обе половинки рухнули и завертелись по асфальту в двадцати метрах от нас.
— Медный, за задний пулемёт, — распорядился я, вернувшись к уничтожению завода. — Убивать не обязательно, но пусть разбегаются, не давай возможности подняться. Впрочем, пристрелишь — плакать не буду.
— Ей, сделаю! — сообщил Медный, окончательно переводя мусорное словечко в эквивалент «есть!»
А ещё через пару минут, когда от завода остались только дырявые остовы ангаров, на радаре появились уже неторопливо двигающаяся бронетехника.
— Горелый, лови маршрут, — сообщил я, снижая напряжение в разгонниках, уменьшая убойность, но повышая скорострельность.
— А почему мы их не прибъём, Марк? — поинтересовался Хром.
— Броневики. Два лёгких колёсных танка — это пушки пятьдесят миллиметров. Скорее всего, у них есть ракеты и скорострельная артиллерия. Мы просто не вытянем такой бой, Хром, — объяснил я и для всех миньонов. — Уничтожим половину, после чего сдохнет щит, просядет аккумулятор, и нас просто раздолбают огнём.
— Ей, Марк. А мне что, в завод ехать?! — послышалось ошарашенное от Горелого.
— Да. Трогай, — распорядился я, открывая огонь.
Тратя уже заканчивающийся боезапас, но расчищая броневику дорогу через ангары. А через полминуты…
— Стена!
— Не сбавляй скорость, — спокойно ответил я, перфорируя наш выезд.
И через пять секунд, целый и невредимый броневик, правда, осыпанный бетонной пылью, переезжал через наши «ворота».
— Ходу. По маршруту.
— Свалка?!
— Да, — подтвердил я, пока броневик скакал на ухабах пустыря, отделяющего винокурню от преддверья Свалки. — Через город нам лучше не возвращаться. А броневик дорогу выдержит… хотя потрясёт.
Через десять минут пара особо потрясённых миньона воспользовались гигиеническими пакетами. Да и мне приходилось прилагать усилия, правда ментализмом, чтобы угомонить дурноту. Ещё через десять я сменил зелёного и сомлевшего Горелого.
А к Гаражу мы вернулись ещё через час. Победоносные, с радостно-зелёными миньонами… уползшими буквально на четырёх костях из броневика после остановки. Восхищаться нашей замечательно проведённой операцией, несомненно.
— Марк! — раздалось с площадки второго этажа. — Жду!