Инженерный Парадокс
Шрифт:
А пока косячник с недовольной физиономией и тяжелыми вздохами телепался по лестнице, Фёдор думал о старом друге. И о том, что тот действительно вырос: раньше Марк либо проигнорировал такие слова, либо ответил бы с максимальной жесткостью.
А сейчас явно будет косячника «воспитывать». Ну и вряд ли навредит — садизмом Марк никогда не отличался. Хотя… Были разные моменты, но всегда справедливые.
Наблюдая за отдраивающим мастерскую Косым, я размышлял. Думал «бунт на корабле», в смысле, в мастерской, а он должен быть,
Впрочем, этот парень, начав ныть перед Федькой, мне скорее помог. Будет наглядным примером для остальных. И посмотрим, что с ним дальше делать. Может, толку от него никакого не будет, но интереснейший же Дар! Именно Дар, как я почувствовал, неправильно работающий, не применяемый толком парнем: искажение векторов движения. А без контроля он и косой, и кривой, и вообще всё, вылетающее из его рук, движется невозможными и непредсказуемыми траекториями.
И как хорошо, что ему не давали ствол: мне даже думать страшно, что этот векторный исказитель сделает с траекторией пули! Одной пулей — всех вокруг, своих и чужих, да и самого себя. Вполне возможный вариант.
А мне надо говорить с Федей. Работать тем, что у меня есть — невозможно, нужно закупаться. Причём, в случае с инструментами, нужно это делать самому. А то принесут комплект фаллоимитаторов или чего-то такого, «патаму что красные», вслух фыркнул я.
Косой зыркнул на меня, тяжело вздохнул и продолжил созидательный труд по уборке мастерской.
А мне на глаза попалась граната. Хорошая, армейская, только ненужная ни мне, ни банде. Основной её плюс — универсальный размер и надёжность. Но это у всей армейской техники так.
Дымопылевуха же была ценна именно блокировкой электромагнитного излучения в широком спектре, что в текущий момент просто не нужно. От противников с радарами просто нет смысла убегать, укрывшись дымом: они этот дым накроют площадной атакой, и если на тебе нет тяжёлой механической брони или сильнейшего, свойственного родовым бойцам, «эфирного доспеха» — смерть.
А то, что может понадобиться — я сейчас из подручных материалов сделать могу. С дымом почернее, лучше держащимся. Подрывной заряд — вообще ерунда, из петарды сделать можно. В общем, граната вроде как и вещь, только в обозримом будущем никому не нужна. Даже на продажу — просто не представляю, кто её купит в Нижнем. Но и оставлять пылиться — не дело. Так что подумал я, подумал… А почему бы и да?
Через час я стоял рядом с Федей, с преувеличенно-важным видом. Народ из мастерской практически весь разошёлся, что мне было на руку.
— Вот, Федя, — торжественно положил я сферу в руку друга. — Если повторится ситуация на свалке, надо будет бежать — жмёшь на кнопку и кидаешь в скопление врагов.
— А дальше? — заинтересовался он, разглядывая гранату.
— А дальше — бегите, — пожал я плечами. — Радиус поражения — метров шесть-семь от места падения. Дальше… ерунда. И да, Федь, я в мастерскую, — вскинулся я. — Надо кое-что доделать, потом договорим.
— Угу, — протянул Теодор, внимательно разглядывая гранату.
А я вернулся в мастерскую, стал прислушиваться и считать вслух.
— …
Послышался не слишком громкий, но отчетливый хлопок.
— Всё такой же неуёмный и любопытный, — с улыбкой покачал головой я. — Ну и за восемь прямых отвёрток, будем считать, рассчитались.
Я вышел из мастерской. И в неё же заходил Федя. Но в каком виде! Видимо, неуёмные ручки и любопытство толкнули его «проверить» гранату на заднем дворе. А места там было мало. В общем, в мастерскую заходил заслуженный кочегар, жалобно лупающий федькиными глазами с грязного черного лица.
— Марк, чтоб тебя! — зарычал друг, увидев меня. — Ты предупредить меня не мог?
— А там были враги? — полюбопытствовал я.
— Издеваешься? — пробурчал уже Федя.
— Не особо, — несколько покривил я душой. — Ты скажи, зачем её взорвал-то?
— Так интересно же! А если бы было что-то опасное — ты бы точно сказал. И ты знал, Марк!
Ну, скажем так, догадывался. Раскурочивание кожуха прибора со свалки, для того, чтобы достать оттуда застрявшую Федькину руку, было… Ну не сказать, чтобы привычным. Но заниматься мне этим приходилось ни раз и не два. Любопытно ему было, а что там такое…
— Ладно, наверное, даже смешно, — вздохнул Федя и спросил. — Что, вообще ничего не подошло в мастерской?
— Тиски. Напильники. В общем-то всё, — ответил я. — Нужно покупать хотя бы основной инструмент, Федь. И нужно это делать именно мне. Есть какие-то лавки, что-нибудь такое?
— Есть, Марк… Ладно, сходим завтра ближе к вечеру. А теперь порадуй меня.
— И как?
— Скажи, что знаешь, как отмыть эту пакость! — патетично потряс он чернильно-чёрными ладонями.
— Да обычный растворитель, в автомастерской есть.
— Тогда помогай!
— Помогу, помогу, — ухмыльнулся я.
В общем, «кочегар Теодор» совместными усилиями был отмыт. И перестал быть кочегаром, став снова Федькой.
До вечера следующего дня я с парнями сортировал «добычу» — принесенное «клиентами» банды, собирателями со Свалки, барахло. Механизированных доспехов, тяжёлого оружия и прочего хабара в пакетах почему-то не нашлось. Но, в целом, набрался довольно неплохой пул запчастей. Например починить целеуказатель на Федькиной пушке я вполне мог, если бы… Были инструменты. О чём я часов в пять дня напомнил приятелю.
— Починишь — хорошо, — кивнул он. — Часов в шесть сходим, пару парней возьмём. По весу-то много будет?
— Посмотрим, — пожал плечами я. — Но парни нам не помешают.
В шесть часов мы и вправду выдвинулись. К некоему «старьёвщику Либерману», как сообщил Федя. Давний «партнёр и поставщик», как банды, так и автомастерской.
— Дерьмо не продаёт. Если что-то не работает — то так и говорит. И скупает по приличной цене, у нас — дороже, чем прочие старьёвщики, от десяти до пятнадцати процентов.