Иоанна Хмелевская (Избранное)
Шрифт:
В момент, когда насыщенная эффектами беседа по телефону закончилась, весь персонал бюро сорвался со своих мест, взбудораженный отчаянным криком пани Матильды.
Директор бюро положил телефонную трубку и минуту сидел неподвижно, силясь овладеть своими чувствами. Это, однако, оказалось ему не под силу. Вместо того, чтобы встать спокойно, как он намеревался, и сказать торжественно о победе, о заслуженной победе, он сорвался с кресла и схватил в объятия сперва пани Матильду, а потом главного инженера. Главный инженер еще успел подумать, что кто-то наслал на него проклятие, ибо все сумасшедшие в этом бюро только его избирают объектом
– Конкурс!… – выкрикивал директор между отдельными невероятными поцелуями. – У нас в кармане конкурс!… Первое место!… Реализация!… Колористика!…
Смысл восклицаний дошел до толпящихся под дверьми остальных работников бюро, в первое мгновение остолбеневших при виде непонятных удивительных выходках начальника.
– Нет?!! – прорычал первым Януш с радостным недоверием и также схватил в объятия ближайшего человека.
– Прочь, баран!!! – крикнул, вырываясь, ближайший человек, оказавшийся Стефаном. – Мозги у тебя вывернулись, что ли?! Девчонок тискай!
Весь персонал прореагировал не меньше оживленно, чем директор бюро. Влодек пал на колени и вознес хвалу небесам, хотя был неверующим. Пани Матильда, внезапно заплакав от счастья, выпила воду, предназначенную для директора. Барбара и Каролек исполнили фрагмент польки-галопа под собственный аккомпанемент. Лесь в несколько измененном ритме запел хвалебную песню. Главный инженер, теперь уже по собственной инициативе, пал на шею директора бюро, охотно принимая все доказательства доброжелательства.
Стихийные опасения помешательства после короткого отрезка времени подверглись упорядочению, и все сотрудники протанцевали вокруг переполненного счастьем директора что-то вроде триумфального танца, от которого все здание задрожало до основания. После чего все окончательно выбились из сил.
Служебные дела к концу рабочего дня пали в забвение. Директор бюро со слезами на глазах получил из САРПа официальное уведомление радостного известия и подробности оценки проекта. Ни секунды не колеблясь, он передал все подробности сотрудникам, и вот блеск, ярче солнца и постояннее бронзы, упал на одного из них и поразил глаза и мысли.
Элементом, который окончательно повлиял на решение жюри и который выдвинул проект на первое место, была гениальная, прекрасная, изобретательная концепция колористики! Размеры таланта Леся превзошли всякие ожидания!
Одним махом все бюро поднялось со дна пропасти на вершину успеха, как служебного, так и частного. Финансовые трудности сняло как рукой, потому что первая премия удовлетворяла все потребности. Реализация проекта заполнила планы работ на весь следующий год, а также и на следующие годы, потому что вместе с наградой посыпались заказы и на другие проекты в разных частях страны. Директор бюро и главный инженер начали теперь перебирать, какие заказы принимать, а какие нет, к тому же теперь они могли сами устанавливать сроки выполнения заказов, бурча и капризничая. Все бюро увидело перед собой яркую перспективу нормальной жизни, наполненную подходящими условиями работы, отдыхом и личными делами. Отовсюду неслись громкие звуки благодарности и признания. Бюро неслось на крыльях славы, а директор производил впечатление, словно вот-вот вознесется в космическое пространство на тех крыльях.
Имя Леся было у всех на устах. Директор бюро и главный инженер нашли наконец прекрасный выход как для себя, так и для него,
– Мы переведем его на свободный график, – сказал директор. – Это самое простое решение.
– И вообще это есть единственное решение, – подтвердил главный инженер. – Он работает периодами, но то, что ему надлежит сделать, он в течение квартала успевает сделать. Иногда ему приходится посидеть дольше, иногда не придет вовсе, но, по крайней мере, у нас не будет этих вечных проблем с его опозданиями и вывертами.
– А если захочет, то может работать и дома, – оживился директор бюро. – Рисовать-то он будет и дальше, в этом нет никакого сомнения, и даже проверять его не нужно. Вот и можно облегченно вздохнуть!… И как нам это не пришло в голову раньше?
– Потому что только теперь мы можем пойти на нарушение трудового закона, – трезво ответил главный инженер. – Мы же были только что на краю пропасти…
Расцветающее во всех сердцах счастье вызывало благородные и альтруистические чувства. Было решено устроить в САРПе большой совместный бал в честь успеха и удовлетворения любимых в лице жен, мужей и невест.
– Мы можем потратить по двести злотых с рыла, – вдохновенно сказал Януш. – Пусть даже по триста!… Семья – это тоже люди, ей тоже что-нибудь причитается.
– Подождите, – прервала его Барбара. – А Лесь? У нас ведь остается еще Лесь.
– Как нечто необычное? – заинтересовался Каролек.
– Это само собой, но независимо от этого, вы не хотите же остаться свиньями? Я, во всяком случае, не хочу. Не знаю, как вы.
Разговор происходил в отсутствие Леся, который использовал свое положение гения вне бюро.
– Неважно, хотим мы или не хотим, – сказал недовольно Януш, – но нам это не удастся. Быть свиньей не каждый может, к этому тоже надо иметь способности. А что ты имеешь в виду?
– О деньгах, конечно. Он, правда, сделал глупость с тем тото-лотко, но совершенно случайно, а затем честно все отдал. Я считаю, что ему следует вернуть деньги.
– Я тоже так считаю, – признался Каролек. – Это, конечно, несправедливо, но зато по-человечески. Я – за. А ты?
– Понятно, что тоже – за, – ответил Януш. – Вообще, между нами говоря, только ему мы обязаны первой премией. Он дал маху, но зато ведь и отработал…
– Надо еще спросить Влодека и Стефана…
Влодек и Стефан тоже без колебаний согласились. Возвратить деньги решено было сразу же после их получения, временно держа все втайне от Леся, желая сделать ему приятную неожиданность.
Вскоре наступил и подходящий момент. Закрытые для обычных смертных двери САРПа открылись перед персоналом победителей и приглашенными гостями, а нанятый по этому случаю оркестр загремел бравурными звуками. Сны и надежды директора бюро исполнились, за исключением лишь мелких деталей. Посреди тешащих взор декорадий не хватало хвалебной надписи на арабском языке, а среди высокопоставленных особ, выказывающих признательность, не хватало самых высоких. Однако, ничего не указывало на то, что эти детали будут присутствовать на следующих подобных приемах, и перед глазами директора яснела ничем не омраченная и полная успехов будущность. В благородном порыве он даже преуменьшал собственные заслуги и все приписывал таланту Леся.