Иоланта. Первая и единственная
Шрифт:
– Уже ЗАВТРА скоморохов не останется. Они станут обычными членами общества, с чипами, мобильниками и трансляторами памяти.
– Почему так быстро? – Эти слова вылетели из моего рта помимо моей воли.
– Обстоятельства требуют от нас быстрых мер. – Отец обнял меня. – Я рад, что ты поправилась.
– Пап, эти меры не туда направлены. Меня покалечили не они.
– Не волнуйся, распознаватели лиц ищут этого оборотня по всем базам данных. Его найдут. А скоморохи…. Знаешь, это тревожит. Когда есть люди без коррекции…. Какие у них эмоции, чувства,
– По-моему, они безобидны.
– Они критикуют правительство и наш уклад жизни. А если от критики они перейдут к действиям? Государственный переворот? Свержение правительства?
– Вряд ли.
– А вот ты и спросила бы своих новых знакомых об их целях. Какими усилиями была достигнута стабильность, помнишь? И теперь потерять все это из-за горстки несогласных?
– Я не думаю, чтоб они хотели кого-то свергать. Скорее хотят привлечь внимание к своей простой жизни на лоне природы. Чтобы к ним присоединялись другие люди.
– А что они делают там на лоне природы?
– Выращивают рожь, пекут хлеб, такой вкусный, коров доят.
– Коров доят. И как это помогает другим? Все должны трудится на общее благо, а не только для себя. У них должны быть обязанности, как у всех.
– Ох, пап, ты бы всех сделал одинаковыми. А если они не захотят чипироваться?
– Их чипируют принудительно. У нас есть полиция, стычек не было уже давно. Но вот заодно и попрактикуются.
– Принудительно? – Мы с мамой выдохнули это слово одновременно.
Это было странное слово. Похоже, редкое для нашего мира, почти неупотребляемое.
– Слушай, Лана, давай приставим тебе охрану?
– Пап, не надо, я сама полицейская, просто он застал меня врасплох. У нас же не было нападений много лет.
– Ну смотри, но из города ни ногой. Обещаешь?
– Конечно. Не волнуйся.
Отец собрал вещи и отбыл в дипломатическую поездку, поцеловав меня на прощание в щеку.
– Мам, а какими усилиями была достигнута стабильность? Папа так сказал.
И тут я услышала трель соловья. То есть, я не знала, что это соловей поет, просто всплыло из глубин памяти. Это пропел наш звонок, пришла Сила. Если бы я только что не видела ее в своих воспоминаниях, то ни за что не поняла бы, что эта здоровая «кобыла» – моя лучшая подруга. Сила сразу повисла у меня на шее, потом долго разглядывал моё лицо, смахнула слезу с глаз и успокоилась.
– Я так переживала за тебя.
Мама попросила Сесилию показать какой-нибудь урок из универа по истории, чтоб я могла понять, какими усилиями была достигнута стабильность в мире, а сама ушла работать. Похоже у Лены много работы, видимо, нашей цивилизации нужно большое количеств металлов.
Сила на мгновение напряглась, растерянно смотря на меня.
– Что?
– Представляешь, забыла на секунду, как транслировать. Что это со мной?
Потом она коснулась своего виска, и картинка повисла в воздухе. Она показала мне один из уроков в Университете, где мы с ней сидели на первой парте. Я помнила этот урок, но смутно, только некоторые фразы, поэтому слушала
Большая аудитория, наполненная светом. Рядом с преподавателем в воздухе висит карта, испещренная красными неровными фигурами, местами войн прошлого тысячелетия. Вот это да! Да там места не осталось спокойного. Только море, и то не везде!
… и вы не представляете, сколько усилий дипломатов было положено, чтобы не было применено ядерное оружие. Иначе нас с вами уже не было бы на этой планете. При помощи других цивилизаций мы уничтожили эту опасность, но к тому времени войны и искусственные вирусы выкосили бОльшую половину населения земли. Очень многие погибли при эвакуации. После всех этих потрясений женщины не хотели рожать, боясь за своих детей, человечеству угрожала ещё и демографическая катастрофа. Вообще, психика людей сильно пострадала. Радиофобия, танатофобия, страх перед будущим вышли на первое место, появилось много новых расстройств. И в этом тяжелый момент нашелся ученый, который предложил решение. Кто-нибудь назовет его имя.
– Макс Волков! – Говорю я.
– Да, Иоланта. Это решение затрагивало саму природу человека, но было необходимо. Он создал чип, соединяющийся с нейронными связями человека, способный ослаблять ненужные, и усиливать нужные цепочки, то есть, по сути, корректировать психику, а через нее и поведение. Этический отдел был против внедрения чипов, но главы оставшихся на карте мира стран проголосовали «за» и проект был принят и запущен.
– А кто был «против», что сделали с ними? – тихо говорит Сесилия.
– Поскольку решение касалось всего общества, всех несогласных выселили за стены городов, в так называемые «дикие земли», им пришлось выживать самим без помощи общества. Они также были лишены процедуры остановки возраста, поскольку она появилась позже. И со временем все они вымерли. Насколько я знаю. Постоянно ходят слухи о выживших, но это скорее легенды.
Студенты тихонько переговариваются. Преподаватель разводит руками.
– Чрезвычайные обстоятельства требуют жестких решений. Процесс чипизации стал носить название «перезагрузка», поскольку в результате появился новый человек – добрый, сострадающий, заботливый, любящий. И мир тоже изменился. С лица Земли исчезли войны, конфликты разрешались мирно, люди почти перестали ссориться…. Ну вы и сами можете посмотреть вокруг…. На сегодня всё. Задание для вас на следующий урок – биография Макса Волкова. Это был неординарный человек и биография у него была такая же.
Мы выходим с Сесилией из аудитории. Меня останавливает какой-то высокий парень.
– Лан, не хочешь сегодня сходить в кафе «Пушкин». Там чтецы будут….
Я резко оборачиваюсь к нему.
– Катись ты колбаской по Малой Спасской, понял?! – зло обрываю его я, не дав даже договорить.
– Ого! Не знал, что ты такая резкая! А что такое Малая Спасская?
– Место, откуда не возвращаются.
Обиженный парень уходит.
– Лан, что это за поговорка такая? Никогда не слышала.