Иоланта
Шрифт:
Просматривая утреннюю почту, Иоланта обратила внимание на не совсем обычное заявление. Гражданка Иванова утверждала, что у ее сына, Иванова Артема якобы украли душу, и просила как можно скорее принять меры и найти похитителя. «Бред какой-то», ― подумала Иола, но продолжала читать. Далее в своем заявлении женщина указывала на тот факт, что у них в городе «К» стали умирать совершенно здоровые люди вследствие похищения душ. По ее словам, как правило, похищение происходило ночью, во время сна, когда душа не так тесно связана со своим телом. Также ходили слухи о том, что некий доктор Эдвард Шультц, ранее практиковавший в их городе, занялся необычным бизнесом и что предметом купли-продажи являются настоящие человеческие души. Женщина предполагала, что эти души похищаются каким-то образом у живых людей.
Иоланта была заинтригована необычностью постановки вопроса. Желая проверить полученную информацию, она попробовала «купить себе душу». Во всемирной базе данных сделала запрос и тут же, к удивлению, ее услугам были представлены «образцы». За внушительную сумму денег можно было приобрести душу для младенца, для дамы преклонных лет, для человека, вставшего на путь исправления, для клона. «Уму
Иоланте удалось также через базу данных налоговых органов установить личность владельца данного Интернет-магазина. Им оказался доктор Эдвард Шультц.
Чтобы прояснить некоторые физиологические моменты дела, Иоланта решила проконсультироваться со сведущими людьми.
Профессор Микоян был одним из таких людей.
– Игорь Афанасьевич, здравствуйте! ― весело улыбнулась она, переступив порог кабинета профессора. Иоланта и впрямь была рада видеть этого энергичного, никогда не унывающего старичка.
– Интереснейшее дело!
– Вам к лицу новые интересные дела, Иоланта. Да, кстати, как там наш друг ― Лихтенштейн?
– Герман Львович… он сейчас на отдыхе, ― немного помрачнела Иоланта.
– А я то, думаю, что-то давненько его не слышно, не видно. Так, вы говорите, интересное дело?
– Да, понимаете, дело очень тонкое, нематериальное. Я хочу у вас спросить, как у представителя медицинской науки, возможно ли такое, так сказать явление, как похищение человеческих душ?
– Ну, Иоланта, вы меня удивили, ― улыбнулся профессор. ― Вспомните классику: Гёте, Пушкин, да и старина Уильям Шекспир ― все они писали о похищении человеческих душ дьяволом.
– Дьяволом? Так вы считаете это вполне возможным? ― в свою очередь удивилась Иоланта.
– И да, и нет. С одной стороны, это не противоречит науке, ведь душа это нечто являющееся источником жизни в организме. Принято считать, что человек, лишенный души, умирает. Скажу даже больше, несмотря на то, что душа есть что-то нематериальное, ее наличие подтверждено научно. Во время смерти, когда душа покидает тело, происходит своеобразный выброс энергии, и тело становиться легче. Этот процесс фиксируется приборами. Проведена серия опытов, направленных на установление веса душ, покидающих тела. И хотя размер души у каждого человека сугубо индивидуален ― это приблизительно семь-восемь грамм некой субстанции.
– Значит, если предположить, что у человека украли душу, он подвержен смертельной опасности?
– Да. И как бы это странно ни звучало, но тело без души мертво.
– Но ведь это же преступление.
– И ваша задача доказать это, Иоланта.
Миссис Стелк-Митфорд не хотела огорчать или обнадеживать гражданку Иванову. По всей видимости, женщина не очень богата и не сможет оплатить услуги агентства. Но ей хотелось помочь ей и ее сыну Артему Иванову, который, возможно, подвержен серьезной опасности.
Было бы неплохо узнать мнение еще одного человека по этому вопросу.
– Ингред Кюхельбеккер? Здравствуй дорогая! Да, Иоланта. Хорошо, давай встретимся, я обязательно буду, до встречи.
Уже прошло два года после того как Иоланта начала работать в детективном агентстве Лихтенштейна, и первое расследуемое ею дело было дело Кюхельбеккеров. С того времени она не видела свою подругу.
– Иоланта, как я рада тебя видеть, ― Ингред горячо обняла и поцеловала подругу, как родную. ― Ты даже не представляешь, как все изменилось в моей жизни после того случая.
Иоланта и вправду не узнавала свою подругу, такой счастливо-лучезарной она никогда ее раньше не видела. Куда подевались излишняя холодность и предвзятость в отношениях женщины-профессора? Перед ней сидела зрелая земная женщина, излучающая любовь и ласку.
– Знаешь, Иола, у нас с Эндрюсом родился сын, ― с гордостью произнесла Ингред.
Иоланта ожидала услышать все что угодно от своей подруги, но не это. Ведь она знала, что по состоянию своего здоровья Ингред вообще не могла иметь детей.
– Как это случилось? Ингред, дорогая, я так рада за вас!
– Ну, о моих лабораторных экспериментах с клонами тебе рассказывать не надо, ты и сама прекрасно помнишь, как это все происходило. Но ты не знаешь самого главного. После того, как моих клонированных Ингред разоблачили и хотели усыпить, как того требует закон, одна из них, а именно Ингред-жена оказалась беременной. Ты же знаешь, что после перенесенной мной в молодости операции я не могла иметь детей, хотя мы с Эндрюсом всегда этого очень хотели. А тут такой подарок судьбы! Понимаешь, практически это наш родной ребенок, ведь в процессе оплодотворения участвовали его половые клетки и как бы мои. В общем, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Сейчас у нас все замечательно, мы растим нашего Модеста Кюхельбеккера все вместе: я, Эндрюс и Ини.
– Ини, это кто, ваша няня?
– И вторая мама, и няня, и просто моя Ини. Я не стала требовать для нее смертной казни. Я подумала, что это будет антигуманно убивать мать моего ребенка. Я просто не смогла бы после этого жить.
– Я так тебя понимаю, Ингред. Ты сделала все правильно, ― Иоланта так обрадовалась. Она чувствовала свою причастность к тому, что в семье Кюхельбеккеров появился малыш.
– Ты можешь показать мне фотографии Модеста?
– Да, конечно, они всегда со мной. Смотри, какой крепыш, и знаешь, Иоланта, самое удивительное в том, что Моди ― полноценный человек.
– Как это?
– Несмотря на то, что его выносила и родила женщина-клон, он не является клоном. У него с генами все в порядке, понимаешь.
– Да, кажется, понимаю и даже завидую тебе, подруга.
– Ну что ты, Иоли, ты, такая молодая, красивая, ты еще сможешь родить ребенка.
– Но ведь Ричарда нет, ― Иоланта заплакала, роняя свои горькие слезинки одинокой женщины на детские фотоснимки.
– Не надо, дорогая, поверь, в жизни ничто не проходит бесследно, ― Ингред погладила Иоланту по руке, словно своего маленького глупого малыша. ― Вот увидишь, у тебя все будет замечательно, я знаю, я уверена в этом. И в скором времени у тебя тоже появится малыш.
Иоланта как-то сразу сникла и успокоилась, столько душевного
– Ингред, прости. Я очень рада за вас. Я хочу познакомиться с маленьким Кюхельбекккером.
– Да конечно, заходи в любое время. Мы всегда рады тебя видеть.
– И еще, я хотела у тебя спросить, как детективный агент,― уже совсем серьезно начала Иоланта, ― как ты считаешь, можно ли каким-то образом украсть у человека душу? Или, если тебе будет проще ответить, есть ли души у клонов?
– Очень интересный вопрос, ― Ингред призадумалась. ― Мы, у нас в лаборатории всегда можем отличить настоящего человека от клона, как говорится, на глаз. Все-таки есть у них какая-то ущербность, и даже здесь дело не в гене вечности, о котором все так много говорят. Возможно, это и есть так называемое бездушие клонов. Мне кажется, они не могут так глубоко чувствовать и переживать, как мы – люди.
– Но, скажи, дома, наблюдая за Ини, ты тоже видишь эти различия?
–Дома нет, мне иногда кажется, что она ничем не отличается от нас, людей, и относится к ребенку со всей душой.
– Возможно ущербность лабораторных клонов в отсутствии материнской любви и ласки, отсутствии семейного очага?
– Возможно и так, но я не уверена.
– Тогда так, ― подытожила Иоланта, ― если рассуждать логически, душа это то, что нам дается свыше в момент рождения и покидает тело во время его смерти, верно? И, возможно, в клинических условиях этот процесс не воспроизводится полностью?
– Да, изначально церковь была против клонирования именно по этой причине.
– Можно ли фиксировать сам факт наличия или отсутствия души в теле?
– Думаю, современной науке это под силу.
– А как ты думаешь, можно ли изобрести прибор, способный улавливать и удерживать человеческие души?
– И это вполне допустимо.
– Ингред, что ты посоветуешь человеку, если он подозревает, что у него похитили душу?
– Я бы посоветовала такому существу идти в церковь и просить Господа Бога даровать ему новую душу, новую жизнь.
– Логично, спасибо, Ингред, и передавай привет своему семейству.
– Удачи, Иоли!
После разговора с Ингред, Иоланта особо остро ощутила свое одиночество. Точно так, как тогда, когда она узнала о гибели своих родителей. «Наверное, сейчас их души на небесах, и они просят Бога не оставлять меня», ― подумала Иоланта.
За долгие годы она впервые решилась пойти в церковь. Последний раз она была там именно тогда, во время похорон миссис Роуз и мистера Алекса Митфордов. Как давно это было, но и сегодня Иоланта помнит тот странный запах смерти, который витал тогда в воздухе.
Тогда Юной Иоле было страшно поднять глаза и посмотреть на то, что еще несколько часов назад было твоими любимыми мамой и папой. Это были безжизненные, бездушные тела, просто пустые вместилища человеческих душ. В этих телах уже не было того, суть чего хочет понять Иоланта сегодня. «Вдыхая душу, Господь дарует нам жизнь», ― вспомнила она слова проповедника.
Иоланта подошла к служителю церкви и сказала, что хочет помолиться за спасение души Артема Иванова.
– Молись, родимая, Господь услышит твою молитву.Тягучая золотая атмосфера планеты Ули мягко притягивала Биоланту (биоробота-Иоланту) своими щупальцами. И хотя она заранее готовилась к этому путешествию, владела всей необходимой информацией, видела кадры видеохроники, запечатлевшие высадку экипажа 18-006 на эту необычную планету, Биола оказалась не готовой к этому. Конечно, она догадывалась, что на других планетах все по-другому, но она не предполагала, что это так необычно. Наверное, этого никогда и никто до конца не понимает, пока сам не ступит на теплую магнитящую инопланетную почву, пока на себе не испытает некий внутренний дурманящий зов другой планеты.
Будто живое существо, Ули манила и притягивала к себе. Хотелось лечь вот прямо здесь на эту грязно-желтую площадку космодрома и распластаться…Такое сладострастное чувство испытывали все прибывающие на планету развлечений.
Гостей из космоса встречали улитяне ― жители планеты Ули: неуклюжие, длинные (по земным меркам), с немного желтоватыми сухими лицами и длинными руками. Они были похожи на вытянувшихся жителей Таиланда и Китая, однако в их взглядах и манере поведения было что-то отталкивающе-неестественное. Лица инопланетян были похожи на маски, казалось, что они напрочь лишены мимики и не могут проявлять свои чувства. И в тот момент, когда они приветственно складывали руки домиком и кланялись, напоминали своим видом огромных очеловеченных тараканов.
Кроме основных человекообразных существ планету Ули населяли другие незнакомые землянам разумные формы жизни. Многорукие, похожие на земных осьминогов, обитатели планеты работали на космодроме и оказывали различные виды услуг: подносили багаж, предлагали различные напитки, яства. Как выяснилось потом, это были головачи, разумные существа, привезенные улитянами на свою планету в качестве прислуги. В ярко-желтом улитянском небе кружили большие синие птицы кабланы.
Биоланта заметила также, что при встрече гостей жители планеты больше почитают женщин, чем мужчин и относятся к ним, как к царственным особам. Сара Гюнтер и она, Биоланта, постоянно были в центре внимания.
«Гостиничное здание, необычной цилиндрической формы, с многочисленными подъемниками, оснащенное различными датчиками и переговорными устройствами, незаметная роботизированная прислуга, чистый воздух… Здесь мало что изменилось за последние пятьдесят лет ― все это уже было тогда…» ― подумал Питер Крафт. Он был взволнован и необычно энергичен. Казалось, к нему вернулась былая уверенность в себе и сила. Да, несомненно, когда-то он был здесь на этой странной желтой планете, об этом ему говорили его органы чувств, и тот кусочек памяти, который не подвергся амнезированию. Он не помнил каких-то общих моментов предыдущего своего визита на Ули, но он чувствовал на своей коже испытанное когда-то магнитящее дыхание планеты-соблазнительницы, улавливал манящие запахи, видел знакомые предметы. Все органы чувств говорили ему, что он на верном пути. «Это именно то место, где мне необходимо быть… Когда-то в своей жизни я сделал ошибку, и вся жизнь покатилась под откос. Но жизнь мне дает шанс исправить эту ошибку», ― думал астронавт.