Иорич
Шрифт:
О: Все об этом знали, ваше величество.
В: Отвечайте на вопрос ее величества, сержант.
О: Официального извещения не поступало.
(Держава показывает: ложь.)
В: Не хотите ли изменить свой ответ, сержант Дорнин?
О: Нет, ваша честь. Таков мой ответ.
В: Случилось ли что-либо необычное за день до прибытия в Тирму?
О: Обычные сложности с обозными повозками, но никаких нападений или чего-то подобного.
В: Опишите, что произошло, когда вы прибыли в Тирму.
О: Нас встретила толпа, которая пыталась отбить
В: Имели ли в Тирме место столкновеня или акты насилия, в которых бы участвовали вы или ваши подчиненные, и которые не были бы обусловлены вашей защитой от нападения со стороны?
О: Нет.
(Держава показывает: ложь.)
В: Не хотите ли изменить свой ответ?
О: Нет.
В: Вам известно, какому наказанию подвергается солгавший под Державой?
О: Известно.
Я спустился по короткой лестнице, прошел по галерее и остановился, пытаясь вспомнить имя, которое мне сообщили ранее.
«Дельвик.»
«Да, знаю.»
«Угу, конечно.»
«Ну ладно, я почти вспомнил.»
«Угу, конечно.»
«Заткнись.»
Я добрался до места, где по-прежнему стоял Харнвуд. Он улыбнулся так, словно рад был меня увидеть, а я поклонился так изящно, как только сумел — не то чтобы он позволил себе заметить, будто я в чем-то ошибся, — и спросил:
— Простите, вы знаете лорда Дельвика?
— Разумеется, сударь. Проводить вас к нему?
— Если будете столь любезны.
Харнвуд таковым и был. Сказав несколько слов стражникам у дверей, он жестом предложил мне пройти с ним, и я так и сделал. После многолетнего знакомства с леди Телдрой — во плоти — я ничуть не удивился, что он так легко замедлил свой шаг, чтобы уравнять его с короткими шажками человеческих ног.
Не буду даже пытаться описать, сколько раз мы поворачивали и поднимались-спускались по лестницам, чтобы попасть из одного места в другое. Отмечу лишь одну чрезвычайно широкую галерею, отделанной чем-то вроде слоновой кости с позолотой, и в этой галерее повсюду висели психоотпечатки весьма странного народа; они настолько походили на деймаровы, что оставили их явно ястреблорды, те, что смотрят на собеседника так, словно интересуются: что ты, собственно, за зверь такой и не против ли ты, если я тебя чуток поизучаю?
Наконец мы добрались до строгого квадратного кабинета размером с мою старую квартиру на Нижней Киероновой дороге — квартира, кстати, была немаленькой. В кабинете никого не оказалось.
— Здесь представители различных Домов часто собираются, чтобы неофициально побеседовать, — сообщил Харнвуд.
— Мне подождать здесь?
— Нет, мы можем найти приемную лорда Дельвика.
Хорошо, что здесь никого не было. Встреча с представителем Дома Джарега могла бы оказаться трудной.
Мы пересекли кабинет, и за другой дверью открылась галерея. Иссола кивнул направо:
— В эту сторону, если держаться правой стороны, попадете обратно в Имперскую Палату для Приемов, с другого конца. Увы, но это был самый
— Понимаю, — соврал я.
Он сделал вид, что поверил, а мы повернули налево. Миновали несколько дверей по правую сторону, а дальше галерея разделялась надвое, но не доходя до этого места Харнвуд остановился у одной из дверей и хлопнул в ладоши. Над дверью имелся герб иоричей.
Я уже примерно три года ничего не ел, не считая толики сухофруктов, и настроение у меня испортилось. Однако я решил не вымещать его на Дельвике.
«Поверить не могу…»
«Ну и не верь.»
Ротса тихо свистнула, несомненно, рассмеявшись.
Дверь открылась, появился пожилой драгаэрянин с тщательно подстриженными бровями, на тонких губах — улыбка профессионального дипломата. То бишь та, которая ничего не значит.
— Рад встрече, Дельвик.
— И я, Харнвуд. — Он вопросительно взглянул на меня.
— Это господин Талтош из Дома Джарега, и он желал бы побеседовать с вами.
— Разумеется, — сказал он, — прошу, входите и присаживайтесь.
Если мое имя и было ему знакомо, он хорошо это скрыл.
Харнвуд удалился, предварительно совершив все подобающие ритуалы, после чего Дельвик сопроводил меня в свой кабинет. Вернее, в приемную, потому что там имелась еще пара дверей, ведущих, вероятно, в личные его покои или куда-то в том же роде. Вполне уютное помещение: толстый пурпурный ковер, какие доставляют из Кереша или окрестных краев, со сложным переплетением нитей; чтобы соткать такой, нужен срок побольше средней человеческой жизни. Письменного стола в комнате не было, я сразу это отметил; лишь несколько кресел и столик у каждого, обстановка словно сообщала посетителю — волноваться не о чем, мы просто немного поболтаем.
Ха.
Дельвик указал мне на одно из кресел, извинился, вышел через одну из дверей, и сразу же вернулся, неся поднос с бисквитами и сыром. Я едва не расцеловал его.
И спросил:
— Не возражаете, если я немного покормлю своих друзей?
— Пожалуйста, сударь.
Я покормил джарегов, но и себя не забыл, стараясь не слишком жадничать, но и не так чтобы сильно беспокоясь об этом; порой предрассудки драгаэрян относительно людей оборачиваются в нашу пользу. Насытиться мне, конечно, не удалось, но несколько бисквитов и пара кусочков чрезвычайно тонкого (читай: мягкого) сыра весьма улучшили дело. Дельвик также немного поклевал, просто чтобы составить мне компанию, терпеливо ожидая, пока я наконец изложу свое дело.
Я нашел монетку, которую дал мне Перисил, и показал ему.
— Хммм, — заметил он. — Так-так. — Посмотрел на меня и кивнул. — Хорошо. — Устроился в кресле поудобнее. — Рассказывайте.
— Почему процесс Алиеры э'Киерон движется столь быстро?
Иорич чуть наклонил голову.
— Сам удивляюсь. Итак, у вас есть для нее адвокат?
— Перисил.
— Хммм. Боюсь, это имя мне неизвестно.
— У него кабинет в полуподвале.