Иорич
Шрифт:
— А, ты уже знаешь?
— Недавно услышал.
— Я-то думал сделать тебе сюрприз.
— Так что с ней?
— Джареги собираются ее убить.
— Если осмелятся, больше никаких джарегов не будет.
Я закатил глаза.
— Морролан, выглядеть это будет не так, как если бы они ее убили.
— Да? А как они собираются такое устроить? Трагический несчастный случай? Она упадет под колеса экипажа? Вывалится из окна? Утонет в ванне?
Случайно пять раз упадет спиной
Я сообщил ему кое-какие подробности и добавил:
— Обвинить во всем собираются одну сумасшедшую компанию восточников и текл.
Он нахмурился.
— Случайно не ту…
— Нет, это другое сборище.
— Да сколько ж их там?
— Думаю, много. Как следует их подогрей, и вскоре они охотно пойдут за типом, который рассказывает, как им разобраться со всеми их горестями.
— Сам я не вполне в это верил, но сказать такое Морролану было своего рода поклоном в сторону Коти. Она, пожалуй, оценила бы.
— Ты знаешь, где и когда?
— Нет. Вот для этого мне и нужна твоя помощь.
Он сделал лицо «уже интересно», молча ожидая продолжения. Я проговорил:
— Я несколько дней следил за ней, надеясь выловить убийцу, который следил бы за ней, чтобы взять его до того, как он нанесет удар.
— И?
— И за ней никто не следил.
Он пожал плечами.
— Возможно, она не использует защитных чар, и они следят за ее передвижениями с помошью магии.
Я и виду не подал, говоря:
— Вот и я так подумал. Ты можешь это выяснить?
— Хмм? А, разумеется.
— Хорошо.
— Сейчас?
— Как хочешь. Можно сейчас, можно после того, как ее убьют. Оба варианта подходят.
— Да, — отозвался Морролан, — иногда мне не так уж тебя не хватает.
— Угу, конечно.
— Ладно, погоди минутку. — Он закрыл глаза, сердито открыл их и произнес: — Ну да, я же в крыле Дракона. Жди здесь.
Он встал и вышел вон, лишив меня тем самым возможности наблюдать, как могучий волшебник творит могучее волшебство. При этом он наверняка закрывал глаза, а затем, вероятно, делал глубокий вдох. Или что-то в этом роде.
Через несколько минут Морролан вернулся, опустился в кресло напротив меня и сообщил:
— За ней никто не следит.
— Вот как. Ну-ну. Весьма интересно. А могут следить за ней так, чтобы ты не заметил?
— Я проверил волшебство и колдовство. Полагаю, другие варианты возможны, но они крайне маловероятны. Это значит, что ты ошибся?
— Не знаю. Слишком уж хорошо все складывается, чтобы я подумал, что ошибся. Но, как сказал бы Перисил, у меня нет доказательств, которые можно было бы представить в суде.
Он поразмыслил.
— Если, несмотря на отсутствие доказательств,
— Хороший вопрос. Вообще говоря, единственный, который имеет значение, так? Хотел бы я знать. Если у них получится, императрице придется выбирать — сдаться джарегам или принести в жертву Алиеру. Понятия не имею, что она предпочтет.
— А если нет?
— То есть?
— Если ты остановишь их?
— Ну, тогда Империя проведет следствие относительно резни и, вероятно, снимет все эти дурацкие обвинения против Алиеры. Она была Военачальницей, когда все произошло; я понятия не имею, как следствие к этому отнесется.
Он подумал.
— Я склонен полагать, что на нее не будет возложена вина.
— А должна быть?
— Прошу прощения?
— Ну, она Военачальница. Случилось то, что случилось. Насколько велика ее ответственность?
— А какое тебе дело?
— Так, любопытствую.
— Я не иорич.
— Угу.
Морролан спросил:
— Так что ты собираешься делать?
— Не знаю. Возможно, уберусь из города. Не хочу оставаться здесь, когда будет то, что будет.
— Что, просто вот так вот сдашься? — недоверчиво взглянул он.
— Была такая мысль.
— На тебя не похоже.
— Морролан, я в тупике. Как-то когда-то они прикончат Десаниек. И будет это выглядеть так, словно сделали это выходцы с Востока в знак протеста против резни. Случиться оно может где угодно, я половину недели наблюдал за ней и насчитал десятка три случаев, когда вполне можно было нанести удар. Откуда я знаю, каким вариантом они воспользуются? Нельзя остановить убийцу, если только ты не знаешь, кто он, и не ударишь первым.
Если у тебя есть какие-нибудт предложения по этому поводу, охотно выслушаю, потому как у меня нету.
— Извини, — сухо произнес он, — но ты единственный убийца, кого я знаю.
— Я знаю многих, но это не помогло. Есть еще один вариант — я изначально ошибаюсь, — но тогда я вообще не представляю, что делать, потому что у меня нет никаких выходов, чтобы узнать, что они замышляют, и я не могу заставить себя поверить, что они так и будут сидеть сложа руки и ничего не предпримут.
Морролан нахмурился.
— Что-то мы должны сделать.
— Я рад, что это теперь уже «мы».
Ноздри его расширились, но он промолчал; мы давно знакомы и Морролан знает, когда я просто треплю языком.
— Спасибо, что прибыл, — проговорил я.
— Тебя куда-нибудь телепортировать?
— Хорошо бы, но не могу рисковать. Впрочем, спасибо.
Мы поднялись.
— Если ты все же до чего-то докопаешься, и я смогу помочь…
— Я дам тебе знать.