Иосиф Бродский глазами современников (1995-2006)
Шрифт:
Я бы даже так сказала: Бродский тогда был более доступен студентам американских вузов, нежели сейчас был бы студентам российских вузов. Я уже десять лет живу и работаю в русскоязычном мире (на Украине и в России), средний возраст моих сотрудников двадцать семь лет, многие из них выпускники инязов и пединститутов. Из ста человек, может быть, двое-трое читали Бродского, а им уже почти сорок, и, кстати, никому из этих ста не знаком владимовский термин "верный Руслан". Как это все прошло мимо них, понятия не имею. Просто вся эта знаменитая литературоцентричность России — большой миф!
Последний год я провела на Сахалине, здесь есть театр имени Чехова, музей имени Чехова, гора имени Чехова,
Но вернемся к Бродскому. Чему я научилась? — Ну, наверное, самое ценное для меня было присутствовать при его разборках стихов на семинарах и наблюдать за ходом его мыслей. Несомненно, он заставлял нас всех напрячься. Он был элитарным поэтом все-таки, хранителем огня, переданного ему лично последним представителем Серебряного века.
Какие благоприятные условия создает эмиграция для поэта? О неблагоприятных мы все наслышаны.
Не знаю, мне трудно вообще представить себе благоприятные условия для поэта, это как оксюморон, что ли? Неужели они бывают? Эмиграция — это уже устаревшее понятие, сейчас люди отправляются на заработки на Запад, это новые остарбайтеры.
Как вы узнали о смерти Бродского и что вы при этом почувствовали?
Горе и одиночество. Как я узнала и как не узнала о его смерти? С 1994 года я живу на Украине и до 1997 года в основном жила и работала на территории бывшей советской войсковой части, расположенной в одном городе, в середине Украины. После работы часто отключали свет во всем городе, и приходилось проводить вечера при свечах. Чтобы не сойти с ума и не позволять мыслям о Елабуге просачиваться через мое сознание, я запоем перечитывала Дюма. О Елабуге — я должна признаться, что судьба Цветаевой для меня является своего рода эталоном, поэтому в трудные минуты мне всегда вспоминаются цветаевские окончательные безвыходность и безнадежность в Елабуге и ее разрешение этой ситуации.
В конце января 1996-го я поехала в Москву, где собиралась встретиться с родителями и сходить с ними на Татьянин день в новый храм Святой Мученицы Татианы при МГУ. Погода была отвратительной, лежал мокрый, грязный снег, и мы еле доехали, а потом еле дошли до церкви. Там мы пожертвовали деньги на храм, о чем мы даже получили свидетельство. Время мы провели хорошо, и в воскресенье, до своего отъезда обратно в Киев, я договорилась встретиться со своей подругой детства в итальянском ресторане на Арбате.
Как это часто бывает, во время трапезы мы с подругой о чем-то сильно поспорили, и во время длительной паузы по радио что-то начали передавать о Бродском. Хотя тон диктора меня насторожил, я не успела задуматься, как подруга меня спросила, когда я в последний раз видела Бродского. Пришлось вспомнить. Наша последняя встреча была на ежегодном собрании международного ПЕН-клуба в Вашингтоне в 1987 году. С российской стороны были приглашены Александр Кушнер, Юнна Мориц и другие. Отвлекшись и отдавшись своим воспоминаниям,
"Вы можете многое сказать о человеке по эпитету, который он выбирает", — писал Бродский в эссе о Стивене Спендере (6:386). Какие из эпитетов Бродского помогают нам понять его самого?
Ну в одном из моих сонетов, посвященном Бродскому, я его называю "роаминг", то есть бродячим, хотя я знаю, что этимология его фамилии скорее всего связана со словом "брод", что по-немецки и хлеб и буханка хлеба. Но мне ближе ложная этимология его фамилии по созвучию. В моем стихотворении "Вер Блюд" Бродский у меня и бродячий, и хлеб насущный.
Бродский, кажется, считал, что поэт — личность исключительная. Свойственно ли Бродскому романтическое видение своего дара?
Мне кажется, что Бродский, конечно, верил в божественное провидение — не столько в романтическом смысле, сколько в метафизическом.
Вы помните строки Бродского: "Набери, дружок, этой вещи в горсть, чтоб прикинуть, сколько до Бога верст…" ("Метель в Массачусетсе", 1990). Был ли он ближе к Господу, чем мы?
Нет, не думаю. Поэт, который написал, что вера — это почта в один конец, не может быть ближе к Господу, чем другие смертные. Его обращение к Господу Богу в стихах, по моему мнению, в основном обращение к Высшему Разуму за пределами музы. Другое дело, что его рождественские стихи невероятно религиозны, но не в богословском, а чисто в эстетическом смысле, то есть я хочу сказать, что не надо здесь становиться жертвой заблуждений в намерениях.
Надо отдать должное роли невостребованной любви в его поэзии, поскольку Бродский обращался к Богу именно с ощущением невостребования, благодаря чему его религиозные стихи особенно производят сильное впечатление.
Возможно, неуместно говорить об отношении Бродского к Богу в контексте дарвинизма, эволюции и олимпиады, тем не менее Бродский был в первую очередь настоящим макси мал истом, и его больше интересовали человеческий потенциал и развитие человека, чем то, что можно определить как божественное в человеке. Я помню его реакцию, когда я несколько небрежно упомянула олимпийские игры, он меня быстро поставил на место и прочел целую лекцию на тему значимости олимпийских игр.
Каким он был и каким он хотел быть! Он, наверное, хотел быть красивым высоким усатым мужчиной, потому что он таких ненавидел.
Это остроумно, но не совсем точно: он любил Марка Стрэнда, высокого и красивого, а из усатых любил Джовани Бутафаву. Обоим посвятил стихи. Что не устраивало Бродского в его звездном статусе?
Он плохо воспринимал патетику неискренних отношений, ну как и все звезды. Успех — отрава для поэта.
Я знаю, что у вас есть стихотворение, посвященное Бродскому. Можно мне взять его для этого сборника интервью? По какому случаю оно было написано?