Иосиф Бродский после России
Шрифт:
Когда Бродский в беседе с Вайлем говорит, что названия отдельных частей — это места, где он жил или побывал, тут кроется одна недоговорка. Брайтон-рок — это не название места, любопытный читатель тщетно будет искать его на карте Англии. Прежде всего в связи с этим стоит вспомнить роман Грэма Грина «Брайтон-рок» (1938) и одноименный фильм по роману (1947, реж. братья Дж. и Р. Бултинт). Но название самого романа отсылает к одному из традиционных сувениров — конфете (rock) с надписью «Брайтон» внутри (Brighton rock). В одной из ключевых сцен романа происходит следующий диалог:
People change — she said.
О, no, they don't. Look at me. I've never changed. It's like those sticks of rock: bite it all the way down, you'll still read Brighton. That's human nature [2] .
(Greene G. Brighton Rock. Pengvine, 1980. P. 198)1
2
В русском переводе — «Брайтонский леденец»:
— Люди меняются, — сказала она.
— Ох, нет, не меняются. Погляди-ка на меня. Я никогда не меняюсь. Это — как палочка леденца. Откуси от нее, сколько хочешь, и все-таки прочтешь: «Брайтон». Такова уж человеческая натура. (Пер. Е. Петровой и А. Тетеревниковой)
В середине длинной или в конце короткой / жизни — еще одна из часто встречающихся у Бродского отсылок к первой строке «Божественной комедии» Данте: «Земную жизнь пройдя до половины…»
Северный Кенсингтон («Шорох „Ирландского Времени», гонимого ветром по…») Т. 3. С. 160–161.
Шорох «Ирландского Времени» — с одной стороны, название газеты, с другой — отсылка к названию книги О. Мандельштама «Шум времени» (1925), которая, как и цикл «В Англии» представляет собой ряд зарисовок, описывающих восприятие места и времени. В образе «гонимого времени» можно увидеть и отсылку к последней книге А. Ахматовой: «Бег времени» (1965).
Сохо («В венецианском стекле, окруженном тяжелой рамой…») Т. 3. С. 161.
Ср. первые строки стихотворения и строки из «Северных элегий А. Ахматовой:
Ореховые рамы у зеркал, / Каренинской красою изумленных, / И в коридорах узких те обои, / Которыми мы любовались в детстве…
Эта перекличка, наряду с образами скачек, руки, перебирающей локоны (ср. повторяющийся в романе Толстого образ «колечек курчавых волос» Анны Карениной) и реплики «не ответил /на второе письмо, и тогда я решила…», отсылающей к седьмой части романа, где уехавший в конюшни Вронский отвечает на телеграмму Анны, а не на записку («второе письмо»), из-за чего она и решает ехать на станцию, вводит мощный «каренинский» подтекст в стихотворение. Ср. повторяющиеся образы железнодорожных путей и поезда в других частях.
«Сцены скачек в Эпсоме» — имеется в виду картина французского художника Теодора Жерико (1791–1824) «Дерби 1821 года в Эпсоме» (1821, Лувр, Париж), на которой он пытался живописными средствами передать динамику движения лошадей и жокеев.
…в подворотне в — ском переулке… Обозначение переулка, возникающего в памяти героя стихотворения, напоминает обозначения петербургских улиц и переулков у Ф. М. Достоевского, любимого Бродским. Ср. начало «Преступления и наказания»: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился
…в настоящем прошедшем… Игра слов, связанная с переводом названия одного из грамматических типов глагольного времени в английском языке — past perfect.
Ист Финчли («Вечер. Громоздкое тело тихо движется в узкой…») Т. 3. С. 162–163.
Перепачканный мелом / правый рукав пиджака, так же как самый голос / выдает род занятий. То есть профессию преподавателя, лектора, пишущего на доске мелом.
«Розу и гладиолус / поливать можно реже, чем далии и гиацинты, /раз или два в неделю». И он мне приводит цифры / из «Советов любителю садоводу» / и строку из Вергилия — очевидно, цитата из «Георгик» Вергилия, произведения о земледельческом труде, написанном римским поэтом по предложению Мецената. В четвертой книге «Георгик» упоминаются розы и гиацинты.
Ср.:
Первым он розу срывал весною, а осенью фрукты,
А как лихая зима ломать начинала морозом
Камни и коркою льда потоков обуздывать струи,
Он уж в то время срезал гиацинта нежного кудри
И лишь ворчал, что лето нейдет, что медлят Зефиры.
(Georg., IV, 134–138; пер. С. Шервинского)
…стоят за стеклом цветы, как вывернутые наизнанку / мелкие вещи — с розой, подобной знаку / бесконечности из-за пучка восьмерок… О знаке бесконечности см. комментарий к стихотворению «Тритон».
…расхристанный локомотив Боччони… Умберто Боччьони (Боччони) (1882–1916) — итальянский художник-футурист, погибший во время Первой мировой войны (разбился, упав с лошади). Имеется в виду одна из его картин, скорее всего «Прощай» из цикла «Настроение», где присутствует изображение локомотива в характерной футуристической манере.
…эхо /возвращает того воробья неизменно в ухо — обыгрывается и опровергается пословица «слово не воробей, вылетит— не поймаешь». Мотив пойманного слова появляется в одном из следующих стихотворений цикла — «Йорк» («даже если сказать" лови"»)
Три рыцаря («В старой ротонде аббатства, в алтаре, на полу…»)
Пуатье — город во Франции, около которого в 1356 г., во время Столетней войны английские лучники разгромили французское рыцарское войско Иоанна II Доброго.
Йорк («Бабочки Северной Англии пляшут над лебедою…»)
W. Н. А. — У.-Х. Оден (Wystan Hugh Auden) (1907–1973) — один из крупнейших английских поэтов XX века, см. о нем и о встречах с ним Бродского в эссе «Поклониться тени» (5: 256275). Йорк — родной город Одена.
Я знал / трех великих поэтов… Ср. в эссе Бродского «Поклониться тени», также посвященном У.-Х. Одену: «Дело кончится тем, что вы повторите вслед за Оденом: "Я знал трех великих поэтов, и все они были первостатейные сукины дети". Я: "Кто?" Он: "Йейтс, Фрост, Берт Брехт". (Но вот насчет Брехта он ошибался: Брехт не был великим поэтом» (т. 5, с. 268–269). Для Бродского, как и для любого русского читателя, эта фраза должна была, несомненно, перекликаться с известными строками из письма Пушкина жене, написанного в 1834 г: «Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут».