Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953
Шрифт:
С точки зрения стратегии наступательная ориентация Красной Армии выражалась в военных планах. Эти так называемые планы представляли собой документы, в которых указывались потенциальные враги, давалась оценка численности и возможного размещения вражеских войск и прогнозировались вероятные направления ударов противника. В планах также определялась общая стратегия Красной Армии – то, как в общих чертах Советский Союз будет противостоять вражескому вторжению. В период с 1928 по 1941 г.
было подготовлено семь таких планов. Последний план до начала Второй мировой войны был составлен в марте 1938 г. под руководством тогдашнего начальника Генштаба, маршала Бориса Шапошникова47. В документе Шапошникова в качестве главных врагов были указаны Германия и ее союзники в Европе, а также Япония на Дальнем Востоке. Хотя советские вооруженные силы должны были готовиться к войне на два фронта, Германия была названа главной угрозой, а Запад – основным театром военных действий. Немцы, говорилось в документе, попытаются напасть на Советский Союз либо к северу от болот в окрестностях Припяти
Следующая версия плана готовилась при совершенно изменившихся обстоятельствах лета 1940 г.48, после того как Тимошенко сменил Ворошилова на посту наркома обороны. В общих чертах этот документ не сильно отличался от документа 1938 г. В то же время в версии 1940 г. прогнозировалось, что немцы начнут вторжение с севера, мощным ударом из Восточной Пруссии (которая теперь, после завоевания Польши, была присоединена к основной части Германии) по Литве, Латвии и Западной Белоруссии, которые теперь входили в состав Советского Союза. В связи с этим, говорилось в плане, основная часть сил Красной Армии должна была концентрироваться на севере. Опять же, главной целью советской армии было вступать в бой с основными силами врага и уничтожать их, где бы они ни были.
Эта последняя версия военного плана была подготовлена офицерами из штаба Шапошникова. Однако летом 1940 г. он ушел с поста начальника штаба из-за проблем со здоровьем, и его место занял генерал Мерецков. Работа над планом была продолжена, и 18 сентября был готов новый проект49. В сентябрьском плане повторялась мысль о том, что немцы, вероятнее всего, будут атаковать с севера, однако не исключалась и возможность того, что они сконцентрируют основные силы на юге. Как следствие, появлялась необходимость вернуться к двум вариантам стратегической реакции советской армии. Если немецкие войска будут сконцентрированы на юге, силы Красной Армии тоже должны быть сосредоточены там и начать контрнаступление по направлению к Люблину и Кракову в оккупированной немцами Польше и далее к Вроцлаву в Южной Германии, с целью отрезать Гитлера от его союзников на Балканах и от критически важных экономических ресурсов этого региона. Если немцы начнут наступление с севера, Красная Армия должна была начать вторжение в Восточную Пруссию – главной ее целью по-прежнему было обнаруживать основные силы немецкой армии и вступать с ними в бой.
Сентябрьский план был представлен для обсуждения советскому руководству во главе со Сталиным. Результатом этого обсуждения, закончившегося в начале октября, стала очень важная поправка: основные ударные силы Красной Армии должны были быть сгруппированы на юге и получить приказ продвигаться на Люблин, Краков и Вроцлав. Хотя причина таких изменений в планах не была указана в записке, которую Тимошенко и Мерецков направили Сталину50, наиболее вероятным объяснением является предположение, что в начале войны основная часть немецких вооруженных сил будет сгруппирована на юге. Естественно, в следующей версии военного плана, подготовленной в марте 1941 г., юг назывался как наиболее вероятное место концентрации немецких сил, хотя возможность их концентрации на севере и атаки из Восточной Пруссии тоже не исключалась51. Начиная с весны 1941 г., во всех донесениях советской разведки говорилось, что если немцы начнут вторжение, то главным образом с юга. Эти ошибочные предположения говорят об эффективности развернутой Германией кампании по дезинформации, целью которой было скрыть истинные намерения немцев: нанести основной удар с севера, по оси Минск – Смоленск – Москва.
Решение поставить все на группировку Красной Армии на юге стало роковым, как подчеркивают в своих мемуарах Жуков и другие участники событий. По их версии, это решение было принято Сталиным, который считал, что Гитлер хочет завладеть экономическими и минеральными ресурсами Украины и юга России, в том числе – нефтью Кавказа. Сталин действительно думал, что борьба за сырьевые ресурсы будет играть ключевую роль в предстоящей войне, однако нет прямых доказательств того, что решение сгруппировать войска на юге принял именно он – хотя, очевидно, он с этим решением согласился. По другой версии, предложенной Габриэлем Городецким, в то время, когда составлялся военный план 1940 г., советское руководство было крайне озабочено ситуацией на Балканах и полностью сосредоточено на том, как изолировать Гитлера от его балканских союзников52. С этой точки зрения решение сконцентрировать войска на юге кажется обоснованным в большей степени политическими, чем военными соображениями. Кроме того, существует предположение, выдвинутое маршалом Матвеем Захаровым в его работе, посвященной деятельности советского Генштаба, что критическую роль в принятии этого решения, возможно, сыграли личные предпочтения и административно-бюрократические факторы53. Наиболее значительная часть ресурсов вкладывалась в Киевский военный округ. Командующими этим
Главное доказательство, на которое опираются сторонники теории предупредительного удара, – это новая версия военного плана, подготовленная в середине мая 1941 г.56. Статус конкретно этого документа, который в России стал причиной бурных дискуссий57, не вполне ясен. Это рукопись документа, подготовленная генералом Василевским, тогдашним начальником Оперативного управления Генштаба, от имени Жукова и Тимошенко, но не подписанная ни тем, ни другим. Неизвестно, видел ли Сталин этот документ и вообще знал ли он о его существовании58.
Указанный документ, написанный в мае 1941 г., представлял собой менее детальную и менее официально оформленную версию предыдущих планов. Он напоминает, как отмечает Синтия А. Робертс, «скорее не план, а рабочую версию плана»59. Согласно этому документу, Германия и ее союзники (Финляндия, Венгрия и Румыния) смогут развернуть против СССР 240 дивизий, и главные силы Германии – около 100 дивизий – будут, вероятней всего, развернуты на юге, для нападения в направлении Ковеля, Ровно и Киева. Далее в документе отмечалось, что немецкая армия находится в состоянии мобилизации и «имеет возможность предупредить нас в развертывании войск и нанести внезапный удар». Затем в документе говорилось следующее: «Чтобы предотвратить это [и разгромить немецкую армию], считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск. Первой стратегической целью действий войск Красной Армии поставить – разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Демблин… главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезая Германию от ее южных союзников; вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении Седлец, Демблин, с целью сковывания Варшавской группировки и содействия Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской группировки противника; вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии и быть готовыми к нанесению удара против Румынии при благоприятной обстановке».
В заключительной части документа содержался призыв к Сталину действовать – в том числе принять предлагаемый план размещения войск в случае войны в Германии и, что еще более важно, тайно объявить мобилизацию всех резервных армий Верховного командования.
Если рассматривать майский документ в контексте всей последовательности версий военных планов, в нем нет ничего удивительного. Это логическое развитие идеи о том, что в предстоящей войне Красной Армии придется атаковать основные силы Германии, развернутые в южном секторе. Выдвигаемое в документе предложение предупредить завершающий этап мобилизации и развертывания немецких войск, несомненно, отражало беспокойство, вызванное большим количеством донесений разведки о масштабных группировках войск вермахта, сконцентрированных у советской границы весной 1941 г., и все более отчетливое понимание того, что война рано или поздно начнется. Предложение начать контрнаступление в форме вторжения в Южную Польшу присутствовало и в предыдущих версиях, а предложение о начале секретного перемещения резервных армий было лишь продолжением уже проводившихся мер по скрытой мобилизации.
Две вещи в документе вызывают сомнение. Во-первых, из него совсем не ясно, когда планировалось нанести предупредительный удар советских войск. Если целью было уничтожить немецкую армию, лучшим временем для этого было бы время до того, как она будет полностью мобилизована, развернута, сгруппирована и скоординирована. Но как можно было сказать наверняка, когда это произойдет? Во-вторых, было маловероятно, что Сталин одобрит новый план, будучи уверенным, что еще есть надежда на мир. Для этого его нужно было убедить, что оборона СССР рухнет, если дать немцам возможность атаковать первыми, – а все говорит о том, что такое мнение даже не высказывалось в советских военных кругах. Только гораздо позже – после катастрофы 22 июня 1941 г., после войны и после смерти Сталина – советские военачальники начали говорить, что следовало уделять больше внимания обороне и тому, как отразить внезапный удар Германии, который может оказаться сокрушительным.
Высказывалось мнение, что появление майской версии плана связано с выступлением Сталина перед двумя тысячами выпускников академий Красной Армии 5 мая 1941 г. К этому времени стало нормой, что любое публичное и даже не совсем публичное высказывание Сталина распространялось по всему Советскому Союзу. Однако на этот раз текст выступления не был опубликован – за исключением того, что в газете «Правда» на следующий день появилась короткая статья под заголовком «Торжественное собрание в Большом Кремлевском дворце, посвященное выпуску командиров, окончивших военные академии».