Ипсилон. Ты за гранью
Шрифт:
– Как вам угодно, – безразлично заявляет Шура, цепляет мой рукав и тянет за него к лестнице. Вслед нам летят причитания:
– Вот был бы жив Гарольд! Лаура в своем горе умом тронулась! Девчонка здесь никто, а ведет себя… Мерзкую псину необходимо сдать! Позвонить куда следует!
ГЛАВА 2. Превратности судьбы
В подъезде раздается оглушительный звук. Это соседка, не жалея сил, захлопывает металлическую дверь.
Я вздрагиваю
– Уф! Еле сдержалась. Высказать бы все, что я думаю о мадаме, но обещала бабуле быть терпимее. На дух не переношу эту ведьму! – моя спутница сжимает кулаки и с протяжным утробным рыком выплескивает негативную энергию.
– Врагу не пожелаешь иметь такую соседку. Очень неприятная и склочная особа, – поддерживаю я. – Эх, Бернадетт – бедное животное, доведенное до истерики. С удовольствием бы понаблюдала за тем, как кошка располосует морду своей разлюбезной хозяйке и отомстит за все нанесенные обиды, – резко высказываюсь.
– Так, душа моя, не слишком ли ты разгорячилась? А как же чистые светлые мысли? – усмехаясь, Шура останавливается возле квартиры под номером шесть и нажимает на кнопку звонка.
– Ну… – пожимаю плечами, собираюсь ответить, и не успеваю.
Перед нами распахивается дверь. За порог выходит ухоженная пожилая женщина в домашнем брючном костюме. Прямые седые волосы в стрижке "каре", убраны за уши. Лицо сохраняет былую привлекательность, несмотря на лучики морщинок. Видно, что в молодости она была красавицей.
С интересом рассматриваю хозяйку и подмечаю, что возраст ее нисколько не портит, лишь добавляет пикантности облику, а приветливый взгляд сапфировых глаз располагает к себе.
– Алекс, дорогая! Ну наконец-то. На улице давно стемнело. Я уже начала волноваться. Как же хорошо, что вы обе здесь, – хозяйка дружелюбно улыбается и приглашает войти.
– Ба, познакомься, это Лиза, – представляет меня Шура и оборачивается запереть дверь.
– Очень приятно. Я миссис Гарольд Фостер, можно просто Лаура, – с радушной улыбкой произносит женщина и протягивает мне ладонь.
– И мне, – охотно принимаю дружеское рукопожатие, ощущая приятное тепло ее руки.
– Девочка моя, да у тебя ледяные руки. Замерзла? Я на все сто уверена, что ты устала и голодна! – проницательно подмечает хозяйка.
– Есть немного, – соглашаюсь и только сейчас осознаю, как сильно вымоталась. Рюкзак давит на плечи и становится все тяжелее. Со вздохом облегчения сбрасываю его на пол и начинаю снимать сапоги.
– Ладно, вы пока раздевайтесь, располагайтесь, а я соображу, чем вас угостить, – Лаура собирается уйти, но ее останавливает голос внучки.
– Ба, кстати… Тебе пламенный привет от любимой соседки, – между прочим сообщает
– Опять?
– Я была паинькой, честное слово! Лиза, скажи? – она кивает в мою сторону.
– Терпению Шуры можно позавидовать, – заявляю с полной уверенностью.
– Шуры? – повторяет шепотом женщина и меняется при этом в лице.
Хм! Странно, что ее могло так насторожить? Интересно, но спросить напрямую неудобно. Кто я такая, чтобы лезть в душу незнакомого человека.
Я смотрю на своего посредника, ища ответ, но та преспокойно занимается привычными делами. Убирает в ящик обувь, вешает толстовку на плечики, которые пристраивает на перекладину в отделение шкафа.
– Детка, не забудь про очки, – напоминает Лаура внучке и спешно покидает прихожую, следом за ней семенит пушистый рыжик.
– Ладно-ладно, – соглашается Шура и наконец-то избавляется от модного, но столь неуместного, в домашней атмосфере, аксессуара. Замирает, давая возможность разглядеть себя.
Я с неподдельным интересом вглядываюсь в лицо девушки, изучая его черты.
А она хорошенькая. Россыпь веснушек на маленьком аккуратном носике и щеках придает коже оттенок солнечного сияния. Большие серые глаза, обрамленные длинными коричневыми ресницами, невероятно красивые, но… Есть в них нечто мистическое завораживающее. Они кажутся неподвижными и пустыми, точно пересохшие колодцы, утратившие живой блеск воды на дне. И чем дольше смотришь, тем глубже ныряешь, ощущая бездонность и бесконечность.
Шура слепа. Но как же так? Никогда бы не подумала! Она так уверенно шла по улице, пусть и опиралась о мою руку! Правильно реагировала на происходящее. Не спотыкалась в подъезде на лестнице. И даже сейчас ведет себя естественно.
– Ну что, идем? Покажу твою комнату, – звонкий девичий голос обрывает нить моих рассуждений.
– Конечно, спасибо, – откликаюсь и иду следом, присматриваясь к телодвижениям Шуры. Она уверенно шагает вперед. Но как? И зрячий человек с закрытыми глазами координацию теряет. А она, пребывая в темноте, умудряется не потеряться в пространстве. Видимо, привычка выработалась.
– Лиза, проходи, располагайся, – она толкает дверь, пропуская меня в спальню.
Комната оказывается очень уютной, но такой маленькой, что по сравнению с ней мои апартаменты в трешке на пятом этаже хрущевки представляются теперь просторной гостиной, где хоть пляши. Здесь же все свободное пространство занимает кровать, застеленная атласным покрывалом. В нишу стены встроен шкаф-купе с зеркальными дверцами. Широкий подоконник выполняет роль полки, на нем красуются декоративные статуэтки, фото в изящных рамках, керамические горшки c прелестными разноцветными фиалками.