Иранская сказочная энциклопедия
Шрифт:
Странствуя, достиг Хатем дерева, верхушкой упиравшегося в небо, и присел под деревом отдохнуть. Когда же день сменился ночью, Хатем услышал печальный голос: «О, я не выполнил тою, что принесло бы мне отдохновение, а людям добро!» Услышав сии слова, Хатем сорвался с места и устремился в ту сторону, откуда доносился голос. Шел он день, шел ночь, и еще день, и еще ночь, а в ночь с четверга на пятницу услыхал тот же голос. Хатем исходил всю округу, однако никого не приметил. И тогда помыслил Хатем в сердце своем: «Где могу я найти того, кто столь жалобно
— О друзья, что повергло вас в столь глубокую печаль?
И собравшиеся так ему отвечали:
— О юноша, сразу видно, что ты пришлый и тебе неведома наша беда. Вот уже много лет подряд в ночь с четверга на пятницу здесь появляется некое чудовище и съедает кого-нибудь из жителей нашего селения. Нынче наступил черед миршаба нашего селения принести в жертву чудовищу своего сына. Вот почему мы стенаем.
Хатем попросил отвести его к миршабу. И, придя к миршабу, сказал ему так:
— О владыка! Не страшись ты того чудовища, а расскажи лучше, каково оно с виду, и я приму смерть вместо твоего сына.
Миршаб решил, что ласковые речи пришлого юноши вызваны желанием утешить его, и, смахнув со щеки слезу, сказал:
— О великодушный юноша! Да воздаст тебе Аллах благом за доброту твою и благородство!
Однако стоит тебе только увидеть это чудовище, как добрые помыслы тотчас же тебя покинут.
— О миршаб, — молвил Хатем, — не считай меня пустословом. Смысл жизни я вижу лишь в том, чтобы помогать ближним.
— Не сердись на меня, юноша. В сем печальном деле я не нашел помощи даже у самых близких и преданных мне людей. Делать нечего: моя беда — мне ее и расхлебывать. Остается лишь покориться судьбе — иного выхода нет и не будет.
— Отчего же не будет? — возразил Хатем. — Нарисуй мне портрет того чудовища, а потом подумаем, как быть.
Ему тут же нарисовали чудовище, а Хатем посмотрел и сразу его узнал.
— Чудовище это зовут Халука, оно сделано из железа. Поэтому его не сечет меч. Если вы исполните все, как я велю, то, волею Аллаха, от него избавитесь.
Возрадовались жители селения и обещали Хатему во всем быть послушными.
— Приведите ко мне зеркальщика! — попросил Хатем.
Когда зеркальщик явился, Хатем повелел ему изготовить зеркало в сто газов длиной и сто газов шириной. Затем этим зеркалом перегородили дорогу, по которой чудовище обычно приходило в селение. Когда же было все исполнено, Хатем сказал:
— А теперь ступайте по домам и ждите. Тот из вас, кто менее труслив, может остаться со мной.
— Я останусь
И еще он сказал:
— О правоверные мусульмане! Как можете вы оставить столь великодушного юношу один на один со страшным чудовищем! Вправе ли вы воздать за добро безучастностью?!
Горячими речами сын миршаба убедил жителей селения, и они остались с Хатемом. Миновал четверг, и в ночь на пятницу, как обычно, раздался рев приближающегося чудовища. Жители деревни, оставшиеся с Хатемом, содрогнулись от страха.
— Не страшитесь, друзья, — сказал Хатем, — ныне вы освободитесь от этого чудовища навсегда.
Вскоре показалось и само чудовище, подобное огромной глыбе, и невозможно было узреть, где у него руки, а где ноги. В углах его пасти пузырилась пена, сама же пасть извергала пламя и клубы черного дыма. При виде чудовища одни в панике бросились бежать, иные же, устрашившись, попадали на землю. Тем временем чудовище подходило все ближе и ближе. Хатем осветил зеркало ярким пламенем факела, и чудовище, увидев свое отражение, в ужасе отпрянуло назад. Оно так взревело, что земля заходила ходуном. Потом от натуги чудовище разлетелось на части. Когда обитатели селения опамятовались, то увидели, что чудовища словно и не бывало на свете, а увидев это, бросились к Хатему и вознамерились было одарить его золотом и жемчугами, однако от щедрых даров юноша отказался.
— О друзья мои, — молвил Хатем, — это чудовище звали Халукой, и уничтожить его могло лишь его собственное изображение. Благосклонность же к вам я изъявил не из корыстных побуждений, и дороги мне не дары, а покой ваш и счастье.
Удивились жители и спросили:
— О благородный юноша! Какими судьбами попал ты в наши края?
— Меня привело к вам одно важное дело, — отвечал Хатем. — Каждую ночь с четверга на пятницу слышится мне голос, коий твердит: «О, я не выполнил того, что принесло бы мне отдохновение, а людям добро!» Более тридцати дней и тридцати ночей провел я в поисках разгадки сей тайны, однако покуда мои усилия не увенчались успехом.
Как раз в это время снова раздался печальный голос, и Хатем устремился на его зов. Шел он месяц, шел другой и достиг высокого дерева, упиравшегося своей верхушкой в небо. А неподалеку от того дерева увидел Хатем кладбище. Сел он под деревом и задремал. Среди ночи его разбудил какой-то шум. Он осмотрелся по сторонам увидел восставших из могил луноликих людей нарядном облачении, восседающих на богатых коврах. В стороне от них на голой земле сидел неопрятного вида человек, в лохмотьях, коий непрестанно стенал и плакал.
Перед луноликими и нарядными мужами стояли богатейшие яства, и они вкушали от тех яств. Тому же несчастному не перепало и крошки, и, печально вздыхая, он скорбно причитал: «О, я не выполнил того, что принесло бы мне отдохновение, а людям добро».
Когда Хатем все это увидел, он возрадовался и подумал: «Это и есть голос, который мне слышался все время». Вдруг один из восседавших на богатом ковре сказал:
— О друзья, нынешней ночью Аллах послал нам гостя. Пусть же разделит он с нами трапезу.