Иранская сказочная энциклопедия
Шрифт:
«Может быть, они собираются варить еду?» — подумал Хатем и, подойдя ближе, увидел, что все эти люди с обритыми бородами и усами пребывают в глубокой печали, а некоторые даже плачут.
— Скажите, — обратился к ним Хатем, — кто вы такие и что собираетесь делать?
— О юный странник, — отвечали они, — страна, в коей ты находишься ныне, называется Индостан, мы же — ее обитатели, индусы. По нашим обычаям мужей-покойников положено сжигать вместе с их женами. Вот мы и разложили этот костер.
Хатем догадался, что
По прошествии нескольких дней достиг он некоего селения и попросил напиться воды. Один из жителей вынес ему сосуд с дугом , и едва Хатем отпил несколько глотков, как тут же почувствовал себя отдохнувшим.
— О юноша, — обратился к нему тот. — Если хочешь, я угощу тебя вареным рисом и сладким молоком.
Когда Хатем отведал вареного рису и сладкого молока, он взбодрился и, в ответ на приглашение хозяина погостить еще несколько дней, изъявил свое согласие.
И хозяин приготовил Хатему удобную постель и поставил перед ним изысканнейшие яства, и Хатем, отведав их, сказал:
— Твой гостеприимный дом подобен земному раю.
По прошествии некоторого времени, обратясь к хозяину, он спросил:
— Что за странный обычай у вас в Индостане сжигать жену вместе с умершим мужем?
И услышал в ответ следующее:
— О юноша! Узы супружеской любви вечны и нерасторжимы. Поэтому, когда один из супругов переселяется в мир иной, другой отправляется за ним следом. Если ты еще несколько дней побудешь в нашем городе, то увидишь это собственными глазами.
Вскоре умер долго болевший правитель города, у которого было четыре жены. Старшая родила ему двух сыновей, вторая — двух дочерей. Третья же и четвертая были бездетными. Когда покойника подготовили для сожжения, все они, облачившись в богатые одеяния, изукрашенные драгоценными каменьями с гирляндами цветов, умастившись благовонными притираниями и распустив волосы, шествовали в начале похоронной процессии. Родственники падали перед ними ниц, умоляя, чтобы они воздержались от самосожжения, однако жены и слышать о том не хотели.
— О любезные! — сказал, обратясь к ним, Хатем. — Как решаетесь вы предстать перед людьми с открытыми лицами?!
— О юноша, — отвечали они, — разве тебе неведомо, что мы уже почти покойницы. Смерть отняла у нас нашего господина, и будет несправедливо, если мы останемся жить, когда он мертв. Ведь разлука с ним обрекает нас на вечную печаль.
Сказав эти слова, они сняли с себя все украшения и, смежив веки, взошли на погребальный костер.
И Хатем увидел, как одна из них обхватила голову покойника, другая села от него справа, третья — слева, четвертая же прижалась к его ногам. И все они были счастливы последовать за мужем.
И подумал Хатем: «Должно быть, они убегут тотчас, как вспыхнет пламя». Подумав так, он подошел к
— О юноша, уходи, сейчас зажгут костер! — всполошились женщины.
— Никуда я отсюда не уйду, — решительно сказал Хатем.
— О юноша, — воскликнули люди, — эти женщины лишают себя жизни, чтобы последовать за своим господином, зачем же это делаешь ты? Не иначе, как какая-нибудь из них покорила твое сердце?
— У меня есть в этом деле интерес, — отвечал Хатем. И, взяв в рог ожерелье пери, стал с нетерпением ждать.
Когда разожгли костер, женщины прильнули лицами к покойнику и, вспыхнув вместе с ним, словно сухой хворост, вскоре обратились в пепел.
— Понравился ли тебе обычай нашей страны? — спросил Хатема хозяин-индус по возвращении домой.
— Обычай диковинный, — отвечал ему Хатем, — но любовь и преданность ваши истинно велики.
Отдохнув несколько дней в доме гостеприимного хозяина, Хатем стал собираться в дорогу.
— А куда гы торопишься? — спросил его индус.
— Я должен как можно скорее найти гору Нида, — отвечал Хатем.
— Гора Нида находится очень далеко, — сказал хозяин.
— Я дал другу слово не сворачивать со своего пути.
Простившись с индусом, Хатем отправился в путь. По прошествии нескольких дней пришел он в один город, жители коего были охвачены печалью и смятением; Вскоре Хатем узнал, что умерла дочь шаха, а муж ее не желает быть погребенным вместе с ней.
Приблизясь к одному из старейшин, Хатем сказал:
— Каждый волен сам распорядиться своей судьбой. Отчего не хотите вы отпустить этого несчастного?
— О юноша, — отвечал старейшина, — некогда в нашем городе появился человек, подобный тебе. Увидев дочь шаха, он влюбился в нее и просил, чтобы ему отдали ее в жены. По обычаю нашей страны, супруги неразлучны и в жизни и в смерти, и юноша тот дал клятву верности дочери шаха. Ныне же он вознамерился нарушить эту клятву. Однако, следуя нашим обычаям, мы обязаны его похоронить вместе с умершей.
— О юноша, — сказал Хатем, обратясь к овдовевшему, — коли ты дал слово, то должен его сдержать. Ведь рано или поздно все равно придется умереть, так стоит ли тебе нарушать обычай страны?!
— О добрый юноша, у меня на родине совсем иные обычаи, — отвечал тот.
— У необходимости нет выбора. Если даже ты станешь биться головой о камень, они от своего не отступятся. Сейчас согласись с ними, а ночью я тебя вызволю из беды.
— Пока ты меня вызволишь из беды, душа у меня расстанется с телом.
Тогда Хатем, обратясь к собравшимся, сказал:
— Этот юноша согласен выполнить ваше требование, только могила, говорит, слишком мала.
В его стране принято делать могилу просторной, подобно комнате, и оставлять там еду для погребенного на два-три дня, дабы он мог по пути в потусторонний мир предаваться моленьям.