Ириска
Шрифт:
– Кость...
– Буду к тебе приезжать, ты только жди. Хорошо?
Я кивнула. Говорить что-либо сил просто не было. На душе поселились тоска и печаль.
Прощание с родителями Кости и возвращение на такси домой помню очень смутно. Ревела всю дорогу, да еще и дядечка - водитель сердобольный попался, всю дорогу допытывался: кто же так сильно меня обидел? На лестничной площадке постаралась привести себя в порядок, поправила макияж, расчесала волосы, сделала над собой невероятное усилие и улыбнулась своему отражению в зеркале... Но! Как
– Чай будешь?
Я была благодарна ему за понимание. Кивнув в знак согласия, поплелась в ванну умываться уже как следует. Потом зашла к себе в комнату, переоделась в любимую пижаму, натянула халат с русалочкой. Подружки смеялись, когда видели меня в моей домашней одежде, но у меня все никак не поднималась рука "расстаться с детством".
Чай мы пили молча. Я пыталась успокоить разбушевавшиеся чувства, взять эмоции под контроль, только царивший в голове и сердце бардак никак не желал проходить.
– Все будет хорошо!
Понимаю, что он хотел меня поддержать, но папины слова произвели обратный эффект. Из глаз брызнули долго сдерживаемые слезы. Я не выдержала и пересела к нему на диванчик, спрятавшись в надежных объятиях. Глупо конечно, что пятнадцатилетняя девица все также бегает к отцу за утешением, только отказаться от ощущения спокойствия и защищенности мне было не по силам. Он вообще не любил женских слез, лишь к моим обычно относился с пониманием. Папа гладил меня по волосам, шептал что-то на ухо, говорил, какая я умная, красивая, хорошая, и что все будет замечательно! На душе стало светло от его присутствия рядом.
Я рассказала обо всем, что случилось. Откровенно, не подбирая слов, не думая о том, как моя исповедь будет воспринята со стороны... Даже с мамой у меня не получилось бы такого открытого разговора. Она сразу начинала меня жалеть, перебивать, не позволяя выпустить наружу все то, что бурлило внутри меня. А папа - он никогда не стал бы взращивать мое неумное горе!
После затянувшегося молчания я подняла голову. Его глаза стали какими-то необычными, темными, взгляд потяжелел, губы упрямо сжались в тонкую линию. Он на несколько секунд прикрыл веки, а когда снова открыл глаза, то я уж не могла с уверенностью сказать - было ли это на самом деле или просто показалось?
– Что случилось?
– День был тяжелым.
– Прости, я тут еще со своими проблемами...
Хотела встать с диванчика, чтобы налить нам еще чаю, но папа удержал, прижал меня к себе крепче и поцеловал в макушку. Нужно было выяснить один вопрос, и я решила задать его сейчас.
– Ты отпустишь меня учиться в Москву?
Он закашлялся.
– Почему именно в Москву?
– Там Костя будет жить и учиться. Мне бы тоже хотелось туда уехать.
Папа долго не отвечал. На меня уже начала наваливаться дрема, когда услышала ответ.
– Давай мы с тобой об этом поговорим, когда ты закончишь школу.
По его тону я поняла, что этот разговор для него неприятен. Только почему? Понимаю,
***
Четверть подходила к концу. Колесов звонил еще два раза. Маме. Оба раза трубку брал папа и, глупость какая, мне даже хотелось пожалеть Колесова - настолько холодным и угрожающим был тон отчима. Но этот подонок просто так отступать не хотел. Я не понимала, что, ну что ему от меня нужно!?
Прощание с Костей мне далось очень тяжело. Родители поставили жесткое условие - до первой сессии никаких поездок. Значит, мы увидимся с Костей нескоро, в нашем распоряжении оставались скайп и телефон. Меня саму поразила глубина моих чувств, рваная рана кровоточила, только рядом с папой я чувствовала себя немного лучше. По собственному желанию снова заперлась в четырех стенах, и, как результат стала практически круглой отличницей. Но папа был недоволен. Сказал, что лучше бы я на тройки закончила, чем ходить такой хмурой.
Однажды, проснувшись рано утром от ласкового солнечного лучика, пробившегося в щелку между занавесками, поняла - лето, каникулы, свобода! Я привыкла ходить в школу, на тренировки, делать уроки. А сейчас появилось такое огромное количество свободного времени, что я растерялась. Конечно, пару дней буду заниматься ничегонеделанием, но потом?..
Этот вопрос мучал меня недолго. Папа с мамой за завтраком были серьезны и задумчивы. Я поняла, меня ждет серьезный разговор.
– Тут папа тебе приготовил подарок на успешное окончание десятого класса. И вообще, на тебя в последнее время слишком многое свалилось.
Мама погладила меня по руке, успокаивая. Только не понятно кого, меня или себя? Папа в глаза мне не смотрел, внимательно изучал кофейную гущу.
– Ира...
И замолчал.
Я улыбнулась. В этом он весь. Сильный, решительный, ответственный, готовый отдать всего себя ради благополучия семьи.
– Говорите уже. Вижу же, что все решили за меня.
Родители переглянулись.
– Ира, - дело совсем плохо, если он называет меня так вместо привычного "Ириска", - я попросил моего друга, чтобы ты погостила у него на каникулах. Так надо. Да и ты отдохнешь, развлечешься, новую страну посмотришь.
– Страну?
– Он в Германии живет.
Такого я не ожидала. Уехать на все лето... А почему бы и нет? Эта идея неплоха. Отвлечься от всего, забыть. Сменить обстановку. Разобраться в своих чувствах.
– Хорошо.
– И никаких возражений?
– Родители были удивлены.
– Надо так надо. Ты же попросил. Но как я заграницу выеду без его разрешения?
Всем было понятно о ком идет речь.
– Он дал разрешение на выезд. Давно.
– Видимо и для мамы это стало сюрпризом.