Ирния и Вирдис. Тетралогия
Шрифт:
«А мне отец купил самый лучший, – со стыдом подумала принцесса. – Такой же, как у профессора Шарная. И башню во дворце отвел, всю, целиком и полностью, под мои нужды. А у Феррена, бедняги, и телескопа нет. И башни ему не видать. И не потому, что король Ренарт не может себе этого позволить, а потому что он не хочет позволять это сыну!»
Она почувствовала, что начинает сердиться на вирдисского короля. Может, он и умный, может, и экономный, может, политика у него правильная, и все такое прочее, но нельзя же так!
«Что ж, мне он ничего запретить не может! – решительно подумала Лорна. – А сыну просто не успеет! Но как так вышло, что о нем столь грязные слухи ходят? Не иначе его оклеветали. Не может быть, чтобы человек, глубоко интересующийся наукой… Если я спрошу – он ответит. Нам, людям научного склада ума, не пристало стесняться и обходить острые углы!»
– А почему о вас ходят столь неблаговидные слухи, каше высочество? – спросила принцесса.
Принц– О том, что я пьяница, картежник и бабник? – грустно и как‑то устало уточнил он.
– Ну… да.
«О боги, да его уже не первый раз спрашивают! Он даже устал отвечать. И возмущаться устал. Просто смирился с этим! С такой клеветой!»
– Значит, до вас эта мерзость тоже докатилась, – спокойно констатировал вирдисский принц. – И вы не побоялись отправиться в уединенную комнату со столь мерзостным субъектом, ваше высочество? Это делает честь вашей отваге.
– Как я могла отказаться? Ведь вы позвали меня ради знаний, ваше высочество, – с искренним сочувствием ответила она. – А тот, кто ищет знаний, не может быть тем, о котором рассказывают подобные мерзости.
– Это была попытка очернить меня в глазах отца, – нехотя пояснил принц Феррен. – Нужно признать, удачная. Отец поверил. Картежник, пьяница, бабник, да еще и наукой увлекся… И это – наследник престола! Стыд и позор!
– Да при чем же здесь наука?! – воскликнула Лорна.
– Вот и я о том же, – кивнул принц Феррен. – Когда я понял, что доказать свою невиновность мне не удастся, я попытался отстоять хотя бы науку. Увы… не преуспел.
«Приравнять науку к пьянкам, картам и веселым девицам?! – с негодованием подумала Лорна о короле Ренарте. – Надо бы отцу рассказать об этом! Такой ли хороший политик этот Ренарт, если кидает подобные вещи в одну кучу? Пусть отец к нему повнимательней приглядится!»
– Приступим! – решительно сказала она Феррену. – Итак, что вас интересует, ваше высочество?
– Присядьте, принцесса, я сейчас, – откликнулся вирдисский принц, изящным жестом указав ей на самое уютное из имеющихся кресел и наклоняясь над грудой рассыпанных книг. – Это было где‑то здесь… сейчас… минуточку…
Когда вирдисский принц, позабыв о том, что на нем костюм для танцев, великолепный костюм в светлых тонах, опустился на колени посреди груды пыльных томов, принцесса Лорна поняла, что видит собрата по тому восхитительному безумию, что составляло смысл ее собственного существования.
«Он и думать забыл, что на нем надето!» «Он сейчас безнадежно, окончательно перемажется!» «И почему я считала его некрасивым?»Граф Крэтторн пришел в себя на какой‑то улице. Он стоял, тупо пялясь в пространство перед собой; в его левой руке было что‑то зажато. Граф повернул голову. Это оказались поводья.
«Коня. Они оставили мне коня, – вспомнил Крэтторн. – Чтобы побыстрей убрался…»
Память вернулась. Она прихлынула столь резко, так мучительно и ярко, что он едва не лишился рассудка.
Он больше не граф. И земли у него нет. И замков. С женой его развели. Откопали какой‑то старинный указ о том, что заговорщик… это он‑то – заговорщик?! Он, всегда желавший Ирнии только блага?!
Крэтторн сжал кулаки и глухо застонал от ненависти. Это все король. Коронованный мерзавец давно под него копал. Размышлял, как извести. Завидно ему было, что у Крэтторна все так хорошо. Спать не мог спокойно, мечтая о замках и землях графства Крэтторн. Самое смешное, что королю ничего не досталось. Все расхватали другие. Крэтторн сжал кулаки еще крепче, припомнив, кто были эти самые «другие». Друзья. Соратники. Клявшиеся в вечной дружбе над трупами убитых врагов. И вот, стоило королю поманить их куском чужой земли – его, Крэтторна, земли, и они забыли о дружбе, о клятвах, о том, что чужая, от веку завещанная кому‑то другому земля священна и что никакой король не имеет права наложить на нее свои грязные лапы, что завтра они сами могут оказаться на его, Крэтторна, месте, его величество ведь может и во вкус войти, чужие земли раздаривая… Все они забыли! Ну как же! Получить хороший кусок чужой земли, приносящий немалый доход, да еще и с замком. Кому неохота? Предали. Продали. Не господа – торгаши! Жалкие вонючие торгаши, чье место под плетьми, на конюшне! Ограбили его до нитки. Ничего не оставили. Крэтторн посмотрел на поводья в своей руке и сообразил, что конь к ним больше не прилагается. «Украли? Да, наверное…» Он оглянулся по сторонам в надежде, что конь сыщется где‑нибудь неподалеку, но улица была пустынна па всем видимом протяжении. «Украли. Точно украли. Сволочи». Сжать кулаки еще сильней Крэтторн был просто– Я иду. Слышите? – прошептал он, и нежный мелодичный шепот, сорвавшийся с его уст, ничуть не похожий на скрипучий голос прежнего графа Крэтторна, скорей уж сравнимый с шепотом юной прелестницы на ложе страсти, напугал бы любого, когда б было кому его слышать.
Впрочем, самого графа подобные мелочи больше не беспокоили. «Украсть шпагу. Убивать. Короля, друзей‑предателей, всех». Крэтторн медленно шел по улице, крался, словно большой охотящийся хищник, касаясь окружающего мира всем телом и всеми чувствами сразу. У него не было конкретной цели, точнее, его целью был весь этот мир сразу, весь этот исторгнувший его мир. Ему необходимо было оружие и было безразлично, от кого и каким способом он его получит. Украсть так украсть, убить так убить… а вот потом… «С кого начать?» Вот тут вопрос уже становился серьезным. Чья кровь прольется первой, не так уж важно, он и не запомнит, но тех, чьими мучениями и смертью он будет наслаждаться, тех, чья кровь будет медленно стынуть на его руках, следовало выстроить по ранжиру. И первый в ней… Ненавистное лицо встало перед глазами как живое. Крэтторн медленно и с наслаждением вздохнул. Да, этот будет первым. Несомненно. Его проще подстеречь, чем остальных, это во‑первых, а во‑вторых… а во‑вторых, если бы не он…Некоторые разговоры случаются сами собой, спланировать или предвидеть их совершенно невозможно, а отказаться от них – немыслимо. И хотя тебя пугает да и смущает изрядно затронутая тема, но если ты мужчина, король и вдобавок любящий отец взрослеющей, не по годам умной дочери, ты просто не смеешь стыдливо опускать глаза, трусливо перекладывая этот разговор на плечи жены или наставников принцессы. Хотя, видят боги, ты бы предпочел в одиночку сражаться со взводом солдат или попытаться обвести вокруг пальца дюжину дипломатов одновременно. Увы, жизнь такая штука… она редко предоставляет право выбора.
– Ты настолько резко изменила свое мнение? – нахмурился король Эркет.
– Да, – решительно ответила принцесса Лорна. – Изменила. На самом деле все совсем не так, как мы раньше считали.
– В самом деле? А как же обстоят дела? – Король Эркет удивленно посмотрел на дочь.
– А дела обстоят так, что Феррену не дают заниматься науками! – возмущенно выпалила Лорна.
– Не дают? – иронически приподнял бровь его величество.
– И нечего здесь хихикать! – вспыхнула принцесса. – Вы с мамой весь день прохаживались с королем Ренартом и королевой Ингерен. Неужели не поняли, что он за человек, этот король Ренарт?