Ирния и Вирдис. Тетралогия

Раткевич Сергей

– Может, еще поглядим? – возразил второй.

– Глядеть – чужую удачу мутить, – авторитетно ответил первый. – Ты что, забыл? Мало тебя наставник лупит. Пошли, говорю, отсюда.

Профессор Шарнай безошибочно отыскал торговый ряд, где предлагали свои услуги разного рода знахари и торговали целебными травами. Ну, и всякими прочими травками, смесями и составами, запрещенными к продаже и распространению. Старый рынок все‑таки!

Лавку профессор Шарнай тоже выбрал безошибочно. Когда он изложил хозяину лавки суть

своих поисков, тот вытаращил глаза.

– Да я в жизни… да как вы могли обо мне такое подумать, господин? – Возмущение было слегка фальшивым. Самую чуточку, а все же… испуганных ноток в голосе торговца лечебными травами было куда больше, чем возмущенных.

«Ну, правильно, я ж не из его постоянных клиентов, – сообразил профессор. – Я могу оказаться кем угодно. Даже переодетым стражником».

– Мы не в театре, – улыбнулся профессор. – Нечего мне тут представление устраивать. Ты продаешь – я покупаю.

– Да чтоб я даже подумать мог такой дрянью торговать?! – вновь воскликнул торговец.

– У тебя кончики пальцев слегка мерцают, – с усмешкой заметил профессор Шарнай. – А это значит, что ты иногда готовишь «бледную госпожу». Только она оставляет такой след на руках. Что бывает, если бросить ее в вино, – сам знаешь.

Торговец смотрел на профессора выпученными глазами. Еще бы он не знал! Один из самых жутких эльфийских ядов, очень высоко котирующийся у высокородных отравителей. Если вам до смерти надоел ваш богатый дядюшка или престарелые родители все никак не соберутся к Богам, оставив вам титул и возможность без помех проматывать наследство, нет ничего надежнее и безотказнее «бледной госпожи». И самое главное – доказать потом ничего невозможно. «Бледная госпожа» не оставляет следов. Не оставляет, за одним‑единственным исключением – кончики пальцев того, кто ее готовил, надолго приобретают легкий мерцающий ореол. Видят этот несомненный признак преступления лишь маги, да и то не все. Профессор Шарнай принадлежал к числу этих немногих. Магических сил эта способность почти не требовала. Собственно, профессор за всю свою жизнь всего пару раз такое мерцание и видел. А вот – запомнилось почему‑то. И пригодилось.

– Мне кажется, то, что я заказал, куда безобиднее, – заметил профессор. – А будь я стражником, у меня уже сейчас были бы все основания для произведения немедленного ареста.

– Вы маг, господин? – жалобно проскулил торговец. – Люди же не видят… эльфы и те не видят, если не маги…

– Тому, кто балуется такими ядами, сущие пустяки выполнить мой заказ, правда? – обаятельно улыбнулся профессор.

– Я стражу кликну, – осмелев от отчаяния, пригрозил торговец. – И, чтоб вы знали, в этом городе я никакой дрянью не торговал.

– Вот как? Неужто клиентов не было? Как это огорчительно слышать, – промолвил профессор печальным тоном. – Так тебе небось позарез деньги нужны? Смотри, как все замечательно сходится. Тебе нужны деньги, мне – товар. Может, не будем время терять?

– Все это было давно, – глухо вымолвил торговец. – Да, по молодости лет я готовил эту пакость, потому что ею торговал мой тогдашний наставник. Но с этим давно покончено. Как только я обрел самостоятельность, я ни крупицы этой отравы не приготовил. И вы не докажете обратного.

– Врешь

ты все, – сказал профессор. – По глазам вижу, что врешь.

– Уходите, господин. Я стражу кликну.

– Не кликнешь, – покачал головой профессор и вытряхнул на стол содержимое своего кошеля.

Торговец ахнул.

– Здорово, правда? – поинтересовался профессор.

Торговец выскочил из‑за прилавка и мигом запер дверь своей лавчонки, после чего занавесил все окна.

– Дурной… – просипел он, глядя на профессора со смесью страха, презрения и восхищения. – Ты откуда такой?

– Оттуда, где меня уже нет, – подмигнул профессор. – Ты дашь мне то, что требуется, возьмешь эти деньги, после чего закроешь свою лавку и покинешь город. На то, что я тебе плачу, три такие лавки в любом городе открыть можно.

Торговец ошарашенно кивнул.

– Дурной, – повторил он.

Прозвучало восторженно. А потом он быстренько выложил перед профессором его заказ и еще быстрей прибрал высыпанное перед ним золото.

– Отлично! Далеко пойдешь! – оценил его старания профессор.

– Я не ошибусь, если исчезну немедленно? – тихо спросил торговец.

– Ты не ошибешься, если исчезнешь немедленно, – с улыбкой повторил профессор, рассовывая купленный товар по карманам. – Отпирай свою лавочку, выпускай меня и забудь, что мы встречались!

– А разве мы встречались? – ухмыльнулся торговец, ловко откидывая запор. – Не припомню такого…

– Вот и молодец. Плохая память – залог долгой жизни. – Профессор шагнул наружу. Ноги сами понесли его обратно. Туда, где ждала повозка.

– Ну? Куда гнать? – Улыбка возчика была шире колеса его повозки.

– В Узкий переулок, – ответил профессор. – В самый конец.

– В Узкий? – Глаза возчика полезли на лоб. – Но там же не… В самый конец? В самый ?

Еще три золотые монеты оказались у него в руках. Три последние монеты из в одночасье растранжиренных посольских денег.

«Присвоение казенных средств, покупка запрещенных стимуляторов и алхимических составов, что дальше? Разбойное нападение? Массовые убийства? Неплохая карьера для престарелого ученого!» – мелькнуло в голове профессора.

– Э… ну… ладно, – кивнул возчик. – Где наша не пропадала. Отвезу. Но потом сразу уеду.

Если на Старом рынке можно было купить вещи запретные и даже опасные, то в Узком переулке торговали вообще всем, чего только пожелают господа клиенты, при условии, конечно, что у господ клиентов найдутся деньги, чтоб оплатить заказ.

Власти, разумеется, знали о том, что такое Старый рынок и что представляет собой Узкий переулок. Знали, что там каждое мгновение нарушается закон, вот только – что они могли сделать? В любой стране, в любом городе есть свой Старый рынок и свой Узкий переулок. И никуда от них не денешься. Стоит уничтожить их в одном месте, как они тут же образуются в другом. Лучше уж знать, где они находятся, и хоть как‑то их контролировать, чем уничтожить известное и получить ему на смену новое, про которое ничего не ведомо: где, кто, когда?