Иронические и саркастические мысли на разные случаи жизни
Шрифт:
«Противоречия»: 1, 95
«<…> необходима для человека вера, как точка опоры, из которой он мог бы развивать свою жизнь: отнимите у него веру, и вы отнимите у жизни его цель и смысл, и всё в нём будет так шатко и зыбко, что рушится при первом неприязненном дуновении действительности…»
«Противоречия»: 1, 147
<Герой повести «Противоречия» Нагибин:> «Я не хочу пользоваться счастьем втихомолку, как лакей, который, забившись в угол, украдкою ест барский кусок…»
«Противоречия»: 1, 154
«Россия –
«Запутанное дело»: 1, 205
«Жизнь есть ряд вопросительных знаков, господа».
«Брусин»: 1, 282
«Бедную память ребёнка истязуют, загромождают кучею ненужных чисел, сонмищами безразличных, мелочных, никуда не ведущих и ничего не объясняющих фактов. Диво ли, что после такого ежедневного бичевания человек делается неспособным к принятию самой простой истины, как скоро только она переходит за пределы мёртвой буквы».
Рецензии: 1, 331
«Правильное, здоровое мышление вырабатывается в человеке непомерно долго и стоит неимоверных усилий, упорной, настойчивой борьбы».
Рецензии: 1, 332
«Нам случалось однажды слышать, как один господин весьма серьёзно уверял другого, весьма почтенной наружности, но посмирнее, что тот должен ему повиноваться, делая следующий силлогизм: я человек, ты человек, следовательно, ты раб мой. И смирный господин поверил (такова ошеломляющая сила силлогизма!) и отдал тому господину всё, что у него ни было: и жену, и детей, и, вдобавок, остался даже очень доволен собою…»
Рецензии: 1, 334
«<…> благодетельное влияние имеет на природу ребёнка и чтение, подчинённое строгому выбору».
Рецензии; 1, 335
«Если вы будете толковать ребёнку о свойстве души, когда он не знает ни на волос о свойствах предмета более ему близкого – о свойствах его бренного маленького тела, естественно, что философия покажется ему пугалом, на которое он будет смотреть не иначе, как со страхом и отвращением».
Рецензии: 1, 335
«<…> какое право имеете вы заключать, что детям будет интересно читать вашу повесть, когда в ней действуют не живые люди, а какие-то образы без лиц, ходячие сентенции?»
Рецензии: 1, 336
«Много есть путей служить общему делу; но смею думать, что обнаружение зла, лжи и порока также не бесполезно, тем более что предполагает полное сочувствие к добру и истине».
«Губернские очерки»: 2, 14
<«Первый рассказ подъячего»:> «Брали мы, правда, что брали – кто Богу не грешен, царю не виноват? да ведь и то сказать, лучше, что ли, денег-то не брать, да и дела не делать? как возьмёшь, оно и работать как-то сподручнее, поощрительнее».
«Губернские очерки»: 2, 17
«Я всегда удивлялся, сколько красноречия нередко заключает в себе один палец истинного администратора. Городничие и
«Губернские очерки»: 2, 35
«Вошел господин не столько малого роста, сколько скрюченный повиновением и преданностью».
«Губернские очерки»: 2, 37
<Отставной подпоручик Живновский:> «Драться я, доложу вам, не люблю: это дело ненадёжное! а вот помять, скомкать этак мордасы – уж это наше почтение, на том стоим-с».
«Губернские очерки»: 2, 58
«<…> он подает вам всю руку, как следует, ладонь на ладонь, но вы ни на минуту не усумнитесь, что перед вами человек, который имел бы полное право подать вам один свой мизинец».
«Губернские очерки»: 2, 61
«<…> как умный человек, он металла не презирает, и в душе отдаёт большое предпочтение тому, кто имеет, перед тем, кто не имеет. Тем не менее это предпочтение не выражается у него как-нибудь нахально, и разве некоторая томность во взгляде изобличит внутреннюю тревогу души его».
«Губернские очерки»: 2, 62
«<…> величествен Порфирий Петрович и на губернских балах, в те минуты, когда все собравшиеся не осмеливаются приступить ни к каким действиям в ожидании его превосходительства. Он ласково беседует со всеми, не роняя, однако же, своего достоинства и стараясь прильнуть к губернским тузам. Когда входит его превосходительство, глаза Порфирия Петровича выражают тоску и как будто голод; и до той поры <…>, покуда его превосходительство не приблизится к нему и не пожмёт его руки».
«Губернские очерки»: 2, 63
<Проект комедии:> «На сцене взяточник, он там обирает, в карманы лезет – можно обрисовать его даже самыми чёрными красками, чтобы, знаете, впечатление произвесть… Зритель увлечен; он уже думает, что личность его не безопасна, он ощупывает свои собственные карманы… Но тут-то, в эту самую минуту, и должна проявиться благонамеренность автора… В то самое время, как взяточник снимает с бедняка последний кафтан, из задней декорации вдруг является рука, которая берёт взяточника за волосы и поднимает наверх… В этом месте занавес опускается, и зритель выходит из театра успокоенный <…>».
«Губернские очерки»: 2, 100
«Перенесите меня в Швейцарию, в Индию, в Бразилию, окружите какою хотите роскошною природой, накиньте на эту природу какое угодно прозрачное и синее небо, я всё- таки везде найду милые мне серенькие тоны моей родины, потому что я всюду и всегда ношу их в моем сердце, потому что душа моя хранит их, как лучшее своё достояние».
«Губернские очерки»: 2, 152
«Сентиментальный буян».
«Губернские очерки»: 2, 165