Иронические рассказы
Шрифт:
Руслан решил прикинуться валенком:
– Ну да! Он живет на одиннадцатом! Пишется так: сначала двойка, потом единичка!
Пацан начинает ржать сильнее прежнего и говорит Руслану:
– Ты чё, в натуре даун? Двадцать один! А он думает, что одиннадцать! Сдохнуть можно!
Я говорю:
– Да, он тупой, безмозглый лох! Да еще и со склерозом!
Руслан накинулся на меня, но был отброшен.
Пацан продолжал говорить:
– Ну, лады. Допустим, с двадцать первого. Из какой квартиры?
Я посмотрел на табличку с номером
– Санек живет в двести пятьдесят седьмой! Ясно?
Пацану, по всей видимости, надоело спрашивать, он махнул рукой и ушел со словами:
– Я еще вернусь!
Дверь в подъезд я все время незаметно придерживал, и когда пацан ушел, я ее отпустил. В этот момент Руслан пропихнул руку в проем.
Дверь была тяжелая, железная. И она быстро закрывалась...
Этой дверью Руслану чуть не отчекрыжило пальцы. Я вовремя остановил дверь, и Руслан не пострадал.
В этом подъезде консьержка не была препятствием. Она даже ничего не спрашивала.
Мы подошли к лифтам и нажали на кнопку вызова.
Приехал пассажирский лифт, на который я сел, а Руслана отпихнул. Пока он вставал, я успел уехать на двадцать второй этаж.
Руслан вызвал другой пассажирский лифт и поехал на нем тоже на двадцать второй.
Я слышал скрежет Русланиного лифта, а щель между створками двери была достаточно большой, и я видел и слышал Русланин лифт полностью.
Вот тушка лифта проехала двадцать первый этаж... На самом же двадцать втором этаже она не остановилась! А этаж-то последний! Лифт проскочил еще пол-этажа вверх. Раздался грохот, открылась дверь лифта...
У лифта уже отсутствовал потолок, который переместился на Руслана.
Руслан стряхнул с себя остатки потолка и спрыгнул на площадку. Через полминуты что-то затрещало, от лифта отвалилась стена, а пол улетел в шахту. За ним улетело все остальное. Противовес понесся с неестественной скоростью вверх, а когда ударился об крышу, то развалился и вместе с рельсами, по которым когда-то ездил лифт, грохоча, улетел в бездну шахты. Так как там было три лифта, то останки лифта, противовеса и рельсов разлетелись по крышам других лифтов. В шахте сразу же включились лампочки...
Мы с Русланом прошли через коридор и спустились на первый этаж по лестнице.
Дверь лифта была выбита, и на полу валялась какая-то труха. Перепуганная консьержка куда-то звонила.
Мы с Русланом ушли из того подъезда на улицу и решили кататься в лифтах девятиэтажки.
Дверь в подъезд была закрыта на замок, код которого я быстро разгадал. Для этого надо было найти две или три кнопки, отличающиеся от остальных.
После случая в двадцатидвухэтажке мы с Русланом стали кататься в лифтах отдельно.
Сначала я доехал до девятого этажа, спустился вниз и отдал лифт Руслану. Руслан поехал в лифте, а я побежал по лестнице.
Руслан доехал до девятого этажа и поехал вниз.
Я
Было слышно, как лифт проехал второй этаж и спускается на первый. Едет мимо первого...
Лифт врезался в пол.
Как только это случилось, Руслан выбил двери в лифте и с воплями убежал из подъезда.
После этого происшествия Руслан долгое время боялся кататься на лифтах.
Я + САНЕК 1 + САНЕК 11 + 1500 РУБЛЕЙ + 9 ЧАСОВ =???
Меня будит мама со словами:
– Просыпайся! Тебе уже звонят.
Я сонным голосом:
– Кто?
– Мальчик.
Я сползаю с дивана, встаю в тапочки и, натыкаясь на все подряд, бреду на кухню, где стоит допотопный телефон с диском. Снимаю трубку и говорю:
– Алё!
В трубке раздался обрывок фразы, потом помехи, писк, и, в конце концов, соединение разорвалось.
По голосу, произнесшему обрывок фразы, было понятно, что звонил Санек 1.
У моих двух приятелей одно имя на двоих. Вот я и зову одного Санек 1, а второго Санек 11.
Я перезвонил Саньку 1.
– Привет! – узнал он меня сразу по моему алё.
– Привет!
– Что у тебя было?
– У меня? Ничего! Это у тебя какое-то жужжание и писки!
– Какие у меня письки? – удивленно спрашивает Санек, и начинает громко ржать.
Я переждал, когда он ржал, и сказал:
– Сам ты писька! Глухарь фигов! Не письки, а писки! Без буквы эс! Тьфу, то есть без твердого знака! Черт, без мягкого! Его издает крыса!
– Кого? – У Санька начался новый приступ ржача. – Мягкий знак? Или твердый? – После небольшой паузы: – Или букву эс? Вспомнил: крысы издают письки! – ржач продолжался. – Я представил себе крысу, издающую мягкотвердые звуки, букву эс и письки!
– Не смешно! – говорю я. – Значит, соединение разорвалось не из-за меня, но и не из-за тебя, а из-за нерадивости, криворукости и косоглазия! – и начинаю орать в трубку: – Эй вы! Опердаторы елевонной грязи! Несчастный Сева-с-тополя-упалский елевонный узел, коим у вас плохо завязано одно место! Если у вас кривые руки и задница, а заодно и все остальное, то на кой хрен вы полезли на эту работу? Вот видишь, молчат! Значит, боятся! – и нас обоих пробирает дикий ржач. – Ну лады! Когды пойдешь гулять?
– Я могу хот щас!
– Мне надо схавнуть чего-нить и могу идти. Сие знаменательное событие произойдёт примерно через пятьдесят минут! – Я посмотрел на часы. – Сейчас десять. Я позвоню около одиннадцати.
– Ладно.
– Пока.
– Ну, давай.
Я поел рисовой запеканки, два творожка марки «Чудо» со вкусом шоколада и вишни, запил все это безобразие чаем с будь он трижды проклятым лимоном и позвонил Саньку I:
– Подойди к моему подъезду.
Санек ответил:
– Давай ты к моему! Я к твоему всегда хожу!