Исайя. Сердце однолюба
Шрифт:
Я на мужчину больше не смотрю, но его взгляд на себе ощущаю. Пусть смотрит.
Я болтаю с Риной. Я обожаю способность детей переключаться с плохого и быть такими солнышками. Девчушка кушает долго и очень грязно, вся заляпалась. Я смеюсь, пока вытираю остатки завтрака с ее щек.
– Идем, – Катарина тянет ко мне руки, чтобы я спустила ее со стола.
Девочка с самого детства очень любопытная и активная. Я помню, как рос Мишка, мне кажется, с ним меньше хлопот было. А у Рины же такое шило в попе, просто ни минуты
Малышка принялась изучать новое место, признаюсь, я тоже. Дом просторный, в стиле минимализм. Никаких лишних деталей. Все в темных тонах.
Не знаю, сколько мы так ходили, но я устала жутко. Мы снова оказались на лестнице и поднялись наверх. Исайя молча следовал за нами. Мужчина вышел вперед и толкнул одну из дверей, отошел подальше, чтобы Рина вошла внутрь. Малышка завизжала и начала хлопать в ладоши.
– Мама, смотри, сколько игрушек! – коверкая буквы сказала девочка.
– Ух ты. Какие красивые. Идешь играть? – спросила я.
– Да!
Катарина, словно маленькое торнадо, забежала внутрь и начала трогать все, до чего могла дотянуться.
Я была поражена тем, что Иманов подготовил комнату для девочки за такое короткое время. Может, не такой он и плохой?
Комната была в стиле Барби, вся в розовых тонах. Мечта любой принцессы. Я тоже шагнула внутрь, а потом обернулась к Исайе.
– Катарина через несколько часов ляжет спать, я бы хотела поговорить с тобой.
– Найдешь меня в конце коридора в кабинете, – кивнул Иманов.
– Хорошо.
Он еще раз пристально посмотрел на меня и ушел. Я шумно выдохнула и закрыла дверь. Мне нужна хоть иллюзия личного пространства.
Я открыла шкаф и обнаружила полки, забитые вещами! Здесь чего только не было. Причем вещи разных размеров от 0+ до 14+. Я довольно худенькая, поэтому я взяла себе вещи из шкафа. А за другой дверью была ванная комната!
– Рина, идем купаться? – спросила я, обычно малая любит купаться, но не сегодня.
У нее столько игрушек, что она даже внимания на меня не обратила. Я занервничала. Если бы мы были дома, то я могла бы ее оставить одну на пять минут. Дома все было безопасным. Но здесь…
Я подошла к двери и закрыла на замок, проверила, чтобы нигде не было опасных предметов и острых углов. Все было безопасно.
– Я пойду в душ, хорошо? Если что, придешь ко мне.
Рина, не отрываясь от единорога, кивнула мне.
Я быстро забежала в ванную и сняла с себя одежду. Как от меня воняет. Вещи тут же отправились в мусорное ведро, а я шагнула под горячие струи воды. Здесь были разнообразные баночки с детскими шампунями и гелями. Я взяла первый попавшийся и с остервенением стала намыливать кожу и волосы. Теперь я буду пахнуть, как фея.
Я уже привыкла купаться за несколько минут. Вылезла из душа и надела на себя трусики, что нашла в шкафу, и белый сарафан, он оказался мне как раз, только тесноват в
До обеденного сна Рина с восторгом показывала свои игрушки, мы много играли и смеялись. Как я ее люблю, она мое маленькое сокровище.
Малышка уже терла глазки, пора спать. Я легла с ней на кровать и стала гладить по спине. Малышка быстро уснула. Столько событий, что силы закончились.
До этого я в столе нашла блокнот и фломастеры, написала список вещей, которые нам понадобятся. Я решительно настроена остаться вместе с Риной. Я понимаю, что он не даст, но я буду бороться до конца.
Убедившись, что ребенок спит, я осторожно встала с кровати и вышла из комнаты.
У меня тряслись поджилки, когда я подошла к кабинету. Сделала глубокий вдох и без стука вошла внутрь.
Исайя сидел за огромным массивным столом и смотрел на меня исподлобья. Я подошла к столу и положила на него листочек со своими “требованиями”. Он даже не взглянул на него.
– Здесь все, что Катарине понадобится. Нужно приобрести как можно скорее.
– Малика будет постоянно с вами, как только ребенок привыкнет к ней, ты покинешь этот дом, – говорит он.
А меня словно кипятком облили. Я смотрю на него в шоке.
– Нет. Она привыкла ко мне, мы всегда были вместе.
– Это не обсуждается. Я не хочу тебя видеть, ты мне противна, ты даже не представляешь, сколько усилий я прикладываю, чтобы не задушить тебя.
И я взрываюсь.
– Да мне пох*р на твои чувства! Ты чертов эгоист! Ты можешь хоть раз о дочери подумать? Поставить ее спокойствие и чувства на первое место? Ты же ничего не знаешь! Ты просто слабак! Только слабаки бросают своих детей, – я замолкаю, тяжело дышу.
Исайя резко поднимается с кресла и идет на меня, я пячусь назад. В его взгляде такая чернота, пробирает до самых костей.
Придушит, мелькает мысль.
Упираюсь спиной в стену, он нависает надо мной. Тяну воздух носом, и его запах наполняет легкие. Он пахнет опасностью, безумием и горем.
– Что, ударишь? – голос трясется, смотрю ему в глаза. – Бей. Ты же все уже решил, да? И знаешь, что для Катарины лучше. Ты же “папа”.
Он вздрагивает, словно от пощечины.
– Я… – начинаю говорить, но Иса накрывает мой рот своей огромной ладонью.
– Заткнись, блть, – говорит холодно. – Еще слово, и я посажу тебя на цепь вместо собаки.
Я замолкаю, потому что посадит.
Дышу тяжело, рвано.
Между нами такое напряжение, воздух электризуется и коротит. Я хочу оттолкнуть его от себя, ударить! Но стою спокойно, словно завороженная. Выдыхаю ему в руку, во рту пересохло, и я неосознанно облизываю свои губы и языком провожу по его ладони. На кончике языка вкус его кожи. Мне хочется еще раз высунуть язык и исследовать каждую линию.