Исцеление любовью
Шрифт:
Кэт не смогла ответить, так как он закрыл ей рот страстным поцелуем.
Раздался настойчивый стук в дверь.
— Кэт, всё в порядке? — голос Алана.
— Что происходит? — голос отца. — Кэтрин?
Кэт попыталась подняться с постели, но Джул её удержал. Он сам встал, открыл дверь и остановился в дверном проёме.
— У нас всё хорошо, — ответил он. — Сейчас готовьтесь к ужину, мы поедим, затем я забираю Кэтти, и увожу в свой дом. И продержу там до самой свадьбы, чтобы она больше не сбежала.
— До свадьбы? — не понял Алан. — До какой ещё свадьбы?
— До нашей. — Кэтрин поднялась с постели и подошла к Джулу. — Я
В доме Джуллиана собралась вся семья. Его родители и старший брат с женой. Джуллиан снова пересказал им самые последние события.
Сильнее всех над этой историей смеялась Ким.
— Тогда, в больнице, я и помыслить не могла, что мои действия могут показаться излишне чувственными. — Пояснила она. — Понимаешь, Кэтрин, я думала, что потеряла сына. Я столько ночей рыдала. Я мысленно его уже оплакала, и не один раз. Я простилась с ним, я почти смирилась с этой утратой. И тут он стоит передо мной, живой. Целый и невредимый. Я помню, что несколько раз поцеловала его в щеку. И только.
— Кэтти настолько ревнива, что сочла это публичной изменой. — Джул притянул свою невесту к себе за плечи. — И мне нравится, что меня так ревнуют.
— Не переживай, Кэт, — сказал Кристиан Блеквуд. — Когда Джул впервые увидел Элизабет и просто до неё дотронулся, я его чуть по стенке не размазал. Ревность. Ревность, это не так уж и плохо, как полное её отсутствие. Ревнуешь лишь то, чем действительно дорожишь.
В целом, семья Джула очень понравилась Кэтрин. Больше всего, безусловно, ей приглянулась Бэт. Это была яркая, открытая и очень доброжелательная девушка. С такой даже хотелось поговорить, а это для Кэтрин было большой редкостью. Ким была очень милой, и рассмотрев её поближе, Кэтрин отметила её честность, ум и высокие душевные качества. Рядом с матерью Джула за столом сидел и Коул Блеквуд. Этот мужчина сперва пугал своим тяжёлым взглядом чёрных глаз и суровостью. От его облика и позы веяло каким-то страхом, и внутренне чутье говорило Кэт, что этот человек опасен. Но это же отец Джула. Кэтрин заставила себя ему улыбнуться и получила едва уловимую улыбку в ответ. Коул был молчалив, и если что-то и говорил, то лишь по делу.
Они снова пересказали всю историю о падении самолёта.
— Не могу поверить, что это всё организовала Селеста! — удивился Джул. — Я знал, что они с Марком не очень ладили последнее время. Но никогда бы не подумал, что она на такое способна.
— Да. Сам бы я тоже на неё никогда не подумал. — Кристиан прикрыл глаза. — Помнишь того копа, что как заноза в заднице. Ну, тот, что расследовал похищение Бэт?
— Хмурый такой, и глаза словно льдинки. Ещё стоял рядом с Сисиль на твоей свадьбе. Нет, не помню, — улыбнулся Джул. — Это Джек расследовал дело? Молодчина. А я уже подумывал на тех парней из Грейт-Фолс. Они угрожали мне в тот день, вот я на них и взвалил всю вину.
— Неужели страховка так важна, чтобы убить собственного мужа? — Удивилась Кэт.
— Селеста не знала, что в самолёте Марк будет не один. Если бы сделка удалась, то я бы остался на некоторое время в Монтане. — Пояснил Джул. — Теперь Селесту ждёт тюрьма, и её любовника тоже. Конечно, то, что мы с тобой выжили, немного облегчит их участь. Но не настолько, как им бы хотелось.
А потом они смотрели фотографии. Те самые, что Кэт сделала на горном склоне. Разломанный самолёт, мутные воды горной реки, вековые сосны на фоне заката,
Медведь, припорошенный снегом у их пещёрки в свете дня, вызвал просто взрыв эмоций. Не меньше возгласов было, когда на фото появился Джул в пончо из одеяла и с повязанным на голове розовом свитере.
— Ничего смешного, — пояснил он. — Там такой ветер и пронизывающий холод, что я бы и не то на себя одел, лишь бы согреться.
— Кэт, это потрясающие фото. — Сказала Кимберли. — Сразу видна рука мастера. Какой ракурс. Какая игра света! А контраст!
— Я всю жизнь работала фотографом, — пояснила девушка. — Жаль, что в горах нет возможности заряжать камеру, тогда снимков было бы в разы больше.
— А как ты смотришь на то, чтобы снимать показы? — улыбнулась Ким. — Хороший фотограф на вес золота.
— Показы?
— Модные показы. Например, в следующую среду. — Ким ей подмигнула. — Ты превосходно владеешь камерой. Уж кому, как ни мне, в этом разбираться. Так что?
— Попробуем, — девушка только кивнула, чувствуя, что теперь у неё есть большая семья.
Разве не об этом она так много размышляла, не об этом мечтала? Мечтай, и мечта обязательно сбудется.
Ещё несколько дней назад Кэтрин думала, что всю жизнь проживёт одна, со своим искалеченным сердцем. Судьба ни у кого не спрашивает совета. Она просто вносит в твою жизнь то или иное событие. Джуллиан появился в её жизни нежданно нагадано, но именно его теплота, забота и любовь смогли исцелить её душу. Любовь исцеляет. Лучшего лекарства нет. Проверенно.
Кэт откинулась на руку Джуллиана, крепко обнимавшую её весь вечер. Он склонился к её уху и тихо шепнул:
— Я люблю тебя Кэтти.
Сисиль удобно устроилась на постели, положив голову на грудь Джека. Он давно уже спал. Сисиль слышала, как его дыхание стало спокойным и глубоким. И ещё она долго прислушивалась к стуку его сильного сердца. Это были бесподобные звуки, словно музыка, размеренная и нескончаемая.
Она ему так и не сказала.
И она понимала, что никогда не скажет.
Ведь бывают же чудеса на свете, почему с ней не может произойти чуда?
Сисиль всегда жила одним днём. Не планируя ничего дальше пары месяцев. Не хотелось никому никогда ничего обещать, вдруг она не сможет сдержать слово. И она проживала каждый день, словно он последний в её жизни. Никогда не хранила дома хлам, каждый день готовила себе в самой красивой посуде и ела из самых лучших своих тарелок. Всегда носила только самое нарядное белье, и никогда не ждала особого случая, чтобы чем-то себя порадовать. Когда жизнь может оборваться в одно мгновение, то живёшь сегодняшним днём. Есть только сегодня и сейчас. Завтра может и не настать.
Врожденный порок сердца.
Сисиль знала, что это значит. И жила так, как будто этот день последний. И однажды это окажется правдой, и ей хотелось быть во всеоружии.
Врачи говорили, что она не протянет и до двадцати лет. Глупости, ей уже двадцать шесть! Что если эти зазнайки в белых халатах ошибались? Теперь Сисиль хотелось верить, что врачи ошиблись. Может быть, у неё в запасе ещё десять лет, а лучше пятнадцать! Ей так хотелось в это верить!
Вдруг у неё впереди ещё целая жизнь? Жизнь без страха, жизнь полная мечтаний, полная надежд. Ей нужно повторно сдать анализы. Уже больше года её не беспокоили приступы. Может быть ей стало лучше? Может быть, она поправилась?