Исцеление Вечностью
Шрифт:
– Какая квартира? Какая дарственная?! – опешил Александр.
– Да вы что? Вера, действительно, говорила мне что-то об этом. Но как мог я пойти на то при живом человеке? Да и зачем мне квартира, когда в итоге я собираюсь жить в монастыре?
– Да? – веря и не веря, переспросила сестра Веры и, неопределенно пожав плечами,– видно было, что она приехала сюда в готовности бороться за квартиру, а, судя по всему, никакой борьбы и не нужно, устало сказала: - Ну ладно… Мое дело предупредить А теперь я обзвоню всех подруг, чтобы сообщить им скорбную
– Хорошо! – переглянувшись с Александром, согласилась Лена.
– Псалтирь мы и на кухне можем почитать!
И учитывая опыт предыдущей ночи, когда Александр не пожелал поделиться с кем-либо дежурством, сразу определив себе первую смену, отправила его спать.
Да после такого тяжелого суетного дня Александр особо и не сопротивлялся.
Он добрел до комнаты Веры, лег на ее кровать, которая давным-давно стояла без хозяйки и, уже засыпая, вдруг почувствовал, что кто-то запрыгнул к нему и тяжело улегся на ноги.
– Ах, да, - вспомнил он. – Надо же! Рыжий кот…
2
И снова «Золотая стрела», вздымая подводным тараном воду, неслась по вызолоченному солнцем днем и посеребренному ночью луной морю.
Расковав Грифона в Антиохии, Клодий решил, что в Тире не следует надевать на него оковы. Потому что, как сказал он Альбину, после смягчения политики Траяна к христианам, опасности от него больше нет никакой.
А она, оказывается, была.
И, как вскоре выяснилось, немалая.
Клодий даже не подозревал, какую злобу накопил против него раб, сидя почти целый год на цепи.
Он просто горел желанием отомстить своему господину.
И этот случай ему вскоре представился.
Когда однажды он был послан за продуктами в ближайшую лавку, его вдруг окликнул отделившийся от стены римлянин с узкими красными полосками на тоге. Это был тот самый всадник, который принимал участие в совете римского пресвитера с Клодием и сенатором, как спасти Священные книги. Он явно поджидал кого-нибудь, выходящего из снятого Клодием дома.
– Скажи, - с нетерпением спросил он. – Верно ли, что сейчас здесь проживает многоуважаемый Клодий Альбин?
Грифон с недоумением посмотрел на всадника и проворчал:
– Ну допустим, а что?
– Хвала богам! То есть, я хотел сказать, слава Богу! – быстро поправился всадник и с облегчением выдохнул: - Наконец-то нашел…
– А ты кто будешь? Тоже что ли христианин? – неприязненно покосился на него Грифон.
–
– Ну так иди тогда и обнимайся с этим чудовищем! – криво усмехнулся раб.
Всадник с удивлением посмотрел на него:
– Что-то ты не очень ласково отзываешься о своем господине!
Обида так переполняла Грифона, что он не выдержал и выплеснул ее первому встречному:
– Я понимаю, что я раб, и что раба можно бить, убить, обижать! Но не до такой же степени, как это сделал со мной он! Он… он… он не дал мне свободу, несмотря на то, что я предлагал ему любой выкуп, и держал на привязи, как цепного пса! Поэтому я даже и слушать о нем не хочу!
Всадник внимательно выслушал его и осторожно спросил:
– А если я скажу тебе, что я – его… враг?
Грифон, в свою очередь, тоже изучающе оглядел незнакомца с головы до ног и медленно произнес:
– Тогда, пожалуй, я готов тебя выслушать! Тем более что это похоже на правду. Я, действительно ни разу не видел тебя в числе друзей Клодия! А я, поверь, знаю их всех в лицо! Особенно среди христиан, на которых ты, если честно, совсем не похож…
– Тогда скажи мне, - нетерпеливо подался к рабу всадник.
– Свитки двух книг, ну, ты наверняка знаешь каких - еще у них?
– Да! – кивнул Грифон.
– Я как раз переписываю их сейчас, по просьбе здешних христиан.
– А ты не мог бы их выкрасть, принести мне и тем самым отомстить своему господину?
– Нет!
– даже отступил на шаг раб. – Это воровство. Я никогда не шел и не пойду на него. Да и все равно Альбин – это его помощник - следит за каждым моим движением и не отходит ни на шаг от своих свитков.
– Альбин? – припоминающе сощурился всадник и, что-то прикинув в уме, спросил: - А долго ли вы еще пробудете в Тире?
– Да вот закончу переписывать эти книги и поедем.
– Куда?
– В Аравию.
– Какой дорогой?
Всадник перехватил недоверчивый взгляд раба, которому явно начинало не нравиться, что разговор стал походить на допрос, и спросил:
– Скажи, ты действительно обижен на своего господина?