Исцеление
Шрифт:
Игорь ощущает, как раны затягиваются, а пули растворяются внутри живота и груди. Это ощущение напоминает ему тепло, которое он теперь чувствует внутри всякий раз, когда прикасается к Припяти. Кровь больше не идёт изо рта. Игорь обходит лежащий
– Ты убила его, – произносит он спокойно, но в то же время с грустью. – Зачем?
– Иначе он не перестал бы преследовать их. Люди, помешанные на какой-то одной идее, редко могут остановиться без посторонней помощи.
– Я считаю, что за него стоило бы побороться. Я видел его душу так же, как видел души людей, которые сейчас находятся там, – говорит Игорь, кивая на здание. – Знаешь, что я видел?
– Что же? – спрашивает Припять, которой уже известен ответ.
– Ни одна из этих душ не безнадёжна.
– Так и есть, – отвечает она. – Это вторая причина, по которой мне нужен ты. Мне необходим кто-то, кто исцелит меня, как я исцелила тебя.
– А первая причина?..
– Эй, – доносится из окна второго этажа Лёхин голос, – ну так чё, можно уже высовываться?
Его вопрос остаётся без ответа.
– Иди к ним, – говорит Припять. – Проводи их до черты города и возвращайся.
– Куда возвращаться?
– Куда угодно. Не бойся потерять меня – этого теперь никогда не случится. Тебе достаточно просто позвать, и я приду.
– Ладно. – Он верит ей, поэтому он
– Помнишь пса?
– Какого пса?
– Того, что бежал за тобой до бункера, – напоминает она. – Ты был так одинок и так напуган… Я хотела сказать тебе, что ты не один. Что тебе нечего бояться. Но не успела сменить облик на человеческий. А потом ты начал бежать, и…
– Я вспомнил, – говорит Игорь. – Я вспомнил пса. И чёрные глаза.
– Прости.
– Ничего. Я понимаю.
– Было ещё кое-что, что я тогда хотела тебе сказать. Я наблюдала за тобой с того момента, как ты оказался здесь. Я проверяла тебя – возможно, чересчур жестоко, но это был единственный способ узнать, достоин ли ты исцеления. Ты понравился мне. Ты нравился мне даже тогда, когда начал съезжать с катушек, – произносит Припять и исчезает.
Игорь некоторое время задумчиво смотрит на то место, где она стояла, а затем разворачивается и идёт к зданию – сообщить людям, что они, наконец, могут вернуться домой. Они, конечно, спросят его, почему он не хочет вернуться вместе с ними, а он ответит, что ему не надо никуда возвращаться. Они не поймут этого и продолжат считать его ненормальным. И чёрт с ними, по правде говоря.
Его дом здесь. Так было всегда, но он не всегда это понимал. Теперь, когда он понял, он будет верен своему дому. Верен ей.
Вечно.