Исцели меня прикосновением

Грейси Анна

— Да. Саша мне ещё вчера сообщил.

— Ксюшенька настоящая умничка, как и ты, Кристина. В детстве ты была самой очаровательной и умненькой девочкой на свете. — отец придаётся воспоминаниям, всё говорит и говорит, и на его лице расцветает улыбка. Искренняя. Теплая. И такая родная. Гляжу на него из под лобья, не веря. Это правда он? Не игра воображения? В груди разливается тепло. Сейчас передо мной "папа из прошлого".

— Обожала решать сложные задачки и строить из себя профессора. — папа продолжает, а я прячу улыбку за кружкой. Мне

хочется сорваться с места, и крепко крепко его обнять, рассказать о том, как я скучала и как сильно его люблю, несмотря ни на что.

Только ложный образ счастливого отца испаряется, как по щелчку пальцев, останавливая мой порыв. Минутное счастье превращается в пыль. Черты его лица заостряются и передо мной восседает расчётливый, безэмоциональный и будто совершенно незнакомый мужчина.

— Да-а-а. Только всё это в прошлом. — постукивает себя по скуле и сверлит меня цепким, оценивающим взглядом. — Теперь ты, Кристина, стала этой самой задачей. Сложной, запутанной, заставляющей ломать мозг.

— К чему это, пап, я не понимаю? — спрашиваю, делая большой глоток. Неприятное ощущение возвращается вновь.

— Ты уже спала с ним? — спрашивает в лоб, сложив руки в замок и погрузив на них подбородок.

Неуместный вопрос шокирует. Чай попадает не в то горло, я закашливаюсь, ошарашенно смотрю на отца.

— Что, прости?

— Не строй из себя ничего не понимающую идиотку. — грубо выплевывает он. — Спала или не спала? Так понятнее?

— Я не обязана отвечать!

Соскакиваю. Задыхаюсь от возмущения.

Это уже край.

Папа не раз интересовался развитием моих отношений с Сашей, и в какой-то момент у меня даже возникла мысль о выгоде. Я — прекраснейший вариант процветания его небольшого бизнеса. Так сказать гарантия, при условии, что всё сложится наилучшим образом. Но подобный вопрос он задаёт впервые. Уму непостижимо.

— Это моя личная жизнь. И её подробности никого не должны интересовать. Даже тебя.

— А вот тут ты не права. — криво усмехается. — Хотя и так всё ясно. Сядь!

— Мне и так не плохо.

— Ся-я-дь, — тянет приторно, наигранно-ласковым голосом. — Я не люблю повторяться. Ты давно должна была это усвоить, Кристина. И принять.

Ненавижу, его манеру приказывать. Ненавижу в данный момент его взгляд, хищный, опасный, готовый растерзать за непослушание.

А ведь на мгновение я поверила…

Ну почему он такой? Почему? Ведь папа может быть другим. Может ведь? Или он только на людях такой хороший, а наедине со мной в нём просыпается монстр?

— Это не займет много времени. Я всего лишь хочу понять и… — обрывает себя на полуслове, задумывается. — Чего Александр ждёт? Что им движет? Благоразумие? Порядочность? Любовь? Хм, это уже интересно.

Отец неспешно поднимается из-за стола, отходит к окну, вытаскивает из кармана пачку сигарет и закуривает.

— Я ведь тоже когда-то любил. Очень, только… — голос ломается, отец замолкает и порывисто выдыхает дым.

Когда

он делал это в последний раз? И почему решил закурить именно сейчас?

Сердце ускоряется. Бьёт по ребрам. Ему неуютно и плохо. Хочется сбежать, но я лишь завороженно слежу за клубами дыма. Они медленно поднимаются вверх нависая над напряжённым телом отца, а затем растворяются без следа.

Обман. Иллюзия. Я чувствую их.

Они невидимыми нитями подлетают всё ближе и ближе ко мне. Парализуя. Разбивая на мелкие кусочки. Или это отец приближается? Не понимаю. Воздуха не хватает. Голова кругом.

— Знаешь, милая, это ведь не на долго. Рано или поздно ему надоест решать сплошные головоломки. И тогда он найдет то, что легче и доступнее. Если уже не нашёл. — выплевывает резко, бьёт больно словами. — Будь проще, Кристина. Мой тебе совет. Он в первую очередь мужик…

* * *

Вдыхаю родной запах. Мне так хорошо и уютно. С моим Сашей. Обнимаю крепче, забывая обо всем, и жмусь сильнее, ощущая исходящий от него жар. Ещё теснее. И жар перебегает на меня миллиардом мурашек. Растворяюсь в его туманных глазах и ощущениях, которые он дарит. С ним я чувствую себя сильной и одновременно слабой. Невероятно счастливой и свободной. С ним я чувствую себя живой.

Вокруг полно народа. Дети визжат и смеются. Мимо проходит мамочка с коляской, пробегает собака и звенит чей-то мобильник. Только для меня всего этого нет. Лишь он.

Саша ласкает меня взглядом, целует и я отвечаю на поцелуй. Дразню, смеюсь, убегаю. Сейчас всё так естественно и правильно.

Мы едем куда-то, но мне всё равно. Главное, что сердце стучит наизнос, внутри порхают бабочки и поют птицы. Главное, наши переплетённые пальцы, горящие глаза и негаснущие улыбки. Главное, он рядом.

Останавливаемся в неизвестном мне районе. Перед взором вырастает элитная многоэтажка. Сглатываю. Моим сознанием овладевает волнение, и все дальнейшие события происходят словно во сне.

Машина на сигнализацию. Счастливое Сашино лицо. Ступеньки. Лифт. Тремор в руках. Сменяющие друг друга цифры на маленьком дисплее.

Пять. Шесть. Семь.

Молчание. И учащающееся дыхание.

Девять.

Покусывание губ, и как выстрел в голову вчерашний разговор с отцом. Ну почему именно сейчас, когда мне так хорошо и тепло? Внутри всё леденеет, покрывается тоненькой корочкой льда. И как на репите проносится в памяти снова и снова.

"…мужик, у которого есть свои естественные потребности. Не ты, так кто-то другая. Не будь глупышкой…"

Десять.

— Конечная. — говорит Саша со смешком, слегка подталкивая. — Нам сюда.

Останавливаемся около двери.

— Проходи.

— Са-а-аш…

— Тебе нечего боятся. Ну же, смелее.

Глупышка… — проносится вновь.

Зачем мы здесь? Голова взрывается. Я рушусь, разлетаюсь на детали. Почти нечем дышать. Не соображаю. Ничего не слышу, лишь оглушающую дробь в висках и приторный голос папы.