Исчадие ада

Докучаев Игорь Германович

– Понимаю… Такое в душе держать очень тяжело. – Покачал головой сосед и, взглянув старику прямо в глаза, спросил: – Но тебя ведь всё равно что-то гложет?

– Понимаешь, Роб… Я сдал полиции собственного сына. – Печально вздохнув, ответил он и вытер подрагивающей ладонью покатившуюся по щеке

слезу.

– Ты совершил возмездие. – Продолжая смотреть Вэлману в глаза, сказал Роберт. – И ты прекрасно знаешь, что он его заслужил. Он ведь убил стольких людей!

– Да я знаю. – Снова печально вздохнул старик. – Но меня это не утешает.

– А зря. Твоей вины никакой здесь нет. Ты всё правильно сделал. – Проговорил сосед и, поднявшись из-за стола, похлопал Вэлмана по плечу. – Не терзай себя. У тебя просто не было другого выхода. Твой сын тебе его не оставил. Ну ладно… Я пойду.

– Я провожу. – Вэлман Хэнрад тоже поднялся из-за стола. – Спасибо тебе.

– Не благодари. И больше не терзай себя. – Неуверенной и слегка шатающейся походкой направляясь к двери, немного невнятно произнёс Роберт Кернс.

– Постараюсь. – Идя следом за ним и слегка шаркая домашними тапочками, сказал старик. – Береги себя, Роб. Я рад, что мы с тобой поговорили. Удачи тебе.

Подождав пока сосед обуется, а затем, отперев дверь, Вэлман выпустил его и судорожно вздохнув, вернулся на кухню. Он достал из шкафчика прозрачный стеклянный пузырёк с таблетками и, высыпав пригоршню в ладонь, сразу же опрокинул её в рот. Налив из графина стакан воды, Вэлман запил лекарство и пошёл в спальню. Включив стоявший на письменном столе ночник, а затем, сев за стол, старик взял ручку и придвинул к себе чистый лист бумаги. Собравшись с мыслями, он начал писать.

Прости

меня, Роб. Мне сложно было сделать этот выбор, но я считаю, что это единственный выход для меня. Другого я просто не вижу. Одиночество угнетает меня. Я хотел спасти своего сына, но не смог. Может ты и прав, что моей вины в этом нет, но я больше не вижу смысла в своём дальнейшем существовании. Мне не для кого жить. Да я и не хочу больше. Прошу тебя не осуждать меня. Надеюсь, ты поймешь, почему я так поступил. Я думаю, что каждый должен чувствовать свой конец. Я чувствую свой. Прощай, Роб. Твой друг Вэлман…

Почувствовав охватывающую всё тело слабость, Вэлман Хэнрад положил ручку и, расслабленно откинувшись на спинку стула, устало прикрыл глаза. Он чувствовал, как его тело постепенно становится словно невесомым и его что-то уносит куда-то в неведомые дали. Начала проходить душевная боль и усталость. Начало проходить всё. И от этого старик испытал последнее в своей жизни облегчение. Он умер тихой и совсем безболезненной смертью со слабой, но счастливой улыбкой на лице.

Обратившийся к Злу, но потом раскаявшейся

Может ещё найти дорогу от Тьмы к Свету.

И если он найдёт её, то Бог простит ему грехи.

Но только тот, кто предан Давалону

Не будет уже никогда Богом прощён.

За все свои деяния он будет им наказан

И вместе с Давалоном будет проклят им.

Таков закон. Таково слово Асазона.

Откровение Бога Асазона 20:10-15

1