Ищейки: Часть I
Шрифт:
— Страшно подумать, но все, что у меня осталось от моей семьи — это карточки, — выдавил из себя магистрат, когда кашель отступил.
Он повел головой в сторону алтарного шкафчика у стены, где в серебряной рамке стоял отпечаток, небольшая черно-белая картинка, снятая в художественной студии.
Доктор и трое военных, как по команде, послушно перевели взгляд на карточку, склонив головы в вежливой печали. Только это позволило им не заметить, как Эрех, впившись глазами в лицо пропавшего Читела Ойзо, стиснул пальцы на горлышке флакона с сердечным лекарством и побелел не хуже, чем изображенный на отпечатке молодой человек.
Спустя
За что?! Ведь день так хорошо, так многообещающе начинался! И какие силы понесли его той ночью в Товайхо?!
Эрех вспомнил, какие, и зарыдал еще горше. Шансов не было. Хоть завали персиками храм Светлейшей, она не заведует такими вещами. А молиться Рукокрылой бессмысленно — Эрех одаренный, он не может просто так просить других Богов, в особенности Судьбу. Целитель вытащил из кармана носовой платок, высморкался от души, поднял лицо к узкой полоске мрачного неба между крышами. В глаза тотчас плеснуло водой, текущей с карниза.
Пришлось перестать рыдать, подняться и засобираться домой. Кое-как отжав промокшие насквозь рукава и воротник тужурки, Эрех повернулся в сторону, в которую ему надлежало идти, и буквально носом уткнулся в красочные афиши, наклеенные поверх стены, увешанной объявлениями об украденных животных и сбежавших мужьях. «Павильон диковин и чудес мастера Тулли» гласили плакаты, с которых Эреху улыбались и корчили рожи бородатая женщина, человек-змея и что-то, что никакими словами было не описать. Между рожами проглядывало объявление, начинавшееся со слов «поиск пропавших».
Пальцы у целителя дрожали, когда он подцепил край неплотно приклеенной афиши, и, оторвав полосу бумаги, обнаружил другие слова. Поиск и возврат. Частный сыск и свидетельство в суде. Информация по вашему требованию. Забыв о слезах и страданиях, ломая ногти, Эрех выколупывал свой шанс из-под взявшихся коркой афиш Павильона мастера Тулли. Кто бы из Богов это не сделал, но его услышали.
Возвращаясь домой Йон всегда следовал единому ритуалу. Снимал и аккуратно вешал на специально приспособленного деревянного болвана костюм и шляпу. Начищал туфли, чтобы они блестели, и засовывал во внутрь скомканные листы «Эха Альмейры», которым там было самое место. Если день был удачным, как вот нынешний, доставал из тайника жестяную коробку и, предварительно пересчитав, укладывал в нее заработанные ляны. Записывал дату и сумму на специально лежавшем поверх листке бумаге. Потом ужинал, постелив на стол вышитую кувшинками и стрекозами салфетку, и внимательно глядел на стену, куда булавками прикрепил маленькую цветную иллюстрацию, еще больше укреплявшую его в достижении мечты. После всего, умывшись, укладывался спать, перед сном обычно анализируя прошедший день и составляя план работы на следующий, если работа имелась.
Отлаженный до малейшего движения порядок действий, который он неукоснительно соблюдал последние семь лет.
Этим вечером ритуал прервали на этапе чистки зубов нервным стуком во входную дверь. Йон не имел ни
На пороге, уткнувшись носом в решетку этого самого окошка, пританцовывало нечто, что он сперва принял за молоденькую девушку, по дороге к нему упавшую в большую лужу.
— М-мастер Рейке? — неожиданно густым баритоном уточнила девушка, и Йон сообразил, что его гость всего лишь мокрый, как мышь, молодой человек в возрасте около двадцати лет. Белокурые, без примеси золотистого или пепельного, волосы сияли в тусклом свете уличного фонаря, создавая иллюзию нимба вокруг его головы.
— Я, мастер Рейке, — подтвердил Йон. — А ты кто такой?
— Я? — юноша внезапно замялся, потом, видимо собравшись с духом и мыслями, выпалил. — Я хочу вас нанять чтобы найти человека.
— Десять лян, — привычно откликнулся Йон. — Аванса. Еще десять после обнаружения пропавшего. И по ляну за день работы. Через, максимум, десять дней, получишь результат.
За дверью задумчиво засопели.
— Кто у тебя пропал? Невеста, что ли, сбежала, э? — поощрил робкого клиента Рейке. Мало того, что приперся посреди ночи, так теперь еще и стесняется!
За дверью что-то пробубнили.
— Чего?
— Мне нужно найти убийцу, — трагическим шепотом заявил клиент.
Йон на мгновение замер. После чего с грохотом закрыл окошко, тем самым давая понять, что разговор окончен.
На улице воцарилась ошеломленная тишина, потом, видимо опомнившись, гость с силой забарабанил в полированные доски.
Перехватив свое оружие поудобнее, Йон рывком распахнул дверь и замахнулся свинчаткой. Пискнув, теперь совершенно по-девичьи, паренек на крыльце присел и закрыл голову руками.
— Я не занимаюсь поиском убийц, — негромко пояснил Рейке, глядя в огромные плошки испуганных серых глаз. — Еще раз постучишь, руки сломаю.
— Пятьсот лян, — пропищали снизу.
Сыщик замер. Потом фыркнул в ответ.
— Что? Откуда у тебя такие деньги? Королевскую казну ограбил?
— Нет, — парень завозился, вытащил из кармана сначала одну скомканную бумажку, в которой Йон опознал свое объявление, напечатанное в типографии «Эха», потом другую. В ней объявляли о награде в пятьсот лян за обнаружение тела пропавшего тула Ойзо и за раскрытие тайны его исчезновения. То самое предложение от магистрата, что утром будет на первых полосах всех городских газет.
— Жевал ты его, что ли… — брезгливо пробормотал Йон, пробегая глазами текст. — При чем тут я? Или ты хочешь заработать, но не хватает мозгов самому решить задачку? И откуда в твоей истории взялось убийство, еще же ничего толком неизвестно? Может, папашкин баловень просто затаскался по борделям?
Скорчившийся на пороге мальчишка вдруг отвел взгляд, помялся и тихим-тихим голосом произнес:
— Потому что… я уже нашел его… тело…
Полчаса спустя, в прорезиненном плаще и калошах, Йон стоял посреди потайной анатомической лаборатории, которую его клиент собственными силами соорудил в подполе рядом с ледниками на Синей улице, и озадаченно глядел на покрытое ссадинами, искаженное смертью лицо Читела Ойзо.