Исчезновение
Шрифт:
Глава 22
Пока мы шли в центр города, Тамра держала меня за руку. Остальные отделились от нас и шагали организованным потоком в том же направлении. Они открыто таращились на меня сквозь просветы в тумане — даже показывали пальцем. Казалось, им было все равно, что я это видела. Да и к чему им было волноваться об этом? В их глазах я была той, кто совершила что-то плохое и теперь должна лицом к лицу встретиться со Стаей на публичном суде.
Тамра стиснула мою руку в ободряющем пожатии.
Мы старались двигаться
Когда мы добрались до зала Совета, то увидели, что он уже полон народа. Глухой гул разговоров тут же прекращался, как только я появлялась в поле зрения.
Присутствующие расступались, отступали назад, чтобы я могла пройти вперед.
Там стоял Северин, позади каменных перил. Здесь собралось около десятка старейшин вместе со своими марионетками. Я же не дура. Народ ничего не решал. Все, что случится — будет по его приказу.
Кассиан не пытался присоединиться к старейшинам. Думаю, просто не мог. У него пока что не было на это официального права. Вместо этого он занял место в толпе собравшихся зрителей.
Я ослабила пальцы, чтобы выпустить руку Тамры и подняться по ступеням, но она усилила свою хватку. Просто не отпускала меня.
— Я пойду с тобой, — сказала Тамра.
Позади неё Эз одобрительно кивнула. Как будто соглашалась с тем, что так было бы лучше всего.
— Нет. Я пойду одна.
Я сомневалась, что они разрешили бы кому-либо стоять рядом со мной. Я взглянула сначала на Тамру, потом на маму и, наконец, на Эз.
— Ждите здесь. — Улыбнулась дрожащими губами. Ради них. — Я вернусь. Все будет хорошо.
Я сказала это тоже для них. Понятия не имела, что могло случиться. Желудок скручивало, меня тошнило и пошатывало. Но все же я не сожалела ни о чем. Хотя была должна. Ради моей семьи. Ради Мириам и Кассиана.
Пока я стояла перед Северином, зачитывались мои проступки. Он начал с малого:
«Не выполняла свои обязанности.
Уходила без разрешения с территории Стаи».
Я съежилась, думая о реакции толпы, если они бы узнали, почему я ушла. К кому. Хотя это уже был бы другой проступок. Голос Северина раздавался далее:
«Летала в дневное время.
Контактировала с охотниками».
Его голос резал воздух, тяжелый и безэмоциональный. Я не могла не думать об одной мысли, которая закралась мне в голову: конечно же, он не станет упоминать, что это именно он послал Мириам следить за мной.
— Мы создали эти правила ради безопасности и охраны нашей Стаи. Для того чтобы защитить нашу расу. Если один из нас отделяется и живет не по законам Стаи, это значит, что этот драко — угроза для всех нас.
Я стояла,
Северин продолжил:
— Вот что произошло, если быть точным. Моя дочь, Мириам, потеряна для нас навсегда. Пока я стою здесь, она находится на растерзании у энкросов, страдает от невыразимых зверств. Джасинда должна расплатиться за это.
В собравшейся толпе раздался легкий гул, когда они услышали это... какое-то бормотание, которое я расценила как одобрение. Я мучительно сглотнула ком в горле, смотря куда-то вдаль, лишь бы не встречаться взглядами со своей семьей, Тамрой и мамой, Эз... и Кассианом.
Я напряглась, как натянутая веревка, в ожидании окончательного вердикта, осознавая, что время настало. Меня не станут жалеть. Не в этот раз. Не снова. Северин уже решил мою судьбу.
Я издала звук, похожий на измученный смешок. Ну, кого я обманывала? Решение было им принято ещё в тот самый момент, когда я вернулась без Мириам.
Но все же я вздрогнула, услышав приговор.
— Для любого драко, который не повинуется нашим законам и несет в себе угрозу для всех нас, не существует иного выбора, кроме как понести наказание через подрезание крыльев. — Он указал на меня взмахом руки. — Следуя древним традициям, любой драко, поставивший под угрозу Стаю, лишается дара полёта на столько, насколько это необходимо.
Вокруг воцарилась тишина, молчание было столь оглушающим, что я могла слышать, как кровь пульсировала у меня в голове.
На столько, насколько необходимо. Это значило — на тот период времени, пока мои крылья не заживут. Если вообще заживут. Иногда поврежденные крылья не могли нормально восстановиться, и драко навсегда оставался калекой.
Воздух ожил от внезапного крика Тамры. Её резкий голос вибрировал в гудящей тишине.
— Нет! Нет! Вы не можете этого сделать! — Её лицо стало пунцовым, такой я её уже давно не видела с того момента, как она проявилась.— Это варварство! Оставьте её в покое! Это ничего не решит!
Лицо мамы горело всеми оттенками красного, когда она обнимала Тамру, удерживая её от того, чтобы та не ринулась вверх по ступеням. Тамра какое-то время боролась, но затем уткнулась лицом маме в плечо.
Глаза мамы больше не мертвы, больше не пусты. Но мне почти что захотелось, чтобы они снова стали такими. Это лучше, чем так, как сейчас. Они полны боли и муки.
Северин игнорировал этот взрыв эмоций, лишь только едва заметное нервное подергивание его щеки указывало на то, что он услышал Тамру — или осудил её. Но это Тамра. Она всё ещё была нужна ему, и он стерпит её негодование.