Исчезнувшая
Шрифт:
— То идите и найдите, — процедила женщина. — Да попробуйте им похамить.
— Они в Дыре приторговывают, — сказал мужчина, а когда мы удивленно переглянулись, пояснил: — В «Мервинсе», в дальнем конце, где карусель была.
— И хрен собачий вам в помощь, — напутствовала женщина.
Место, где раньше стояла карусель, отмечал густо накрашенный круг. Незадолго до закрытия «Риверуэй молл» мы с Эми катались на нем. Двое взрослых людей уселись верхом на зайцев. Это моей жене приспичило увидеть «Риверуэй», где я в детстве провел столько времени, и послушать мои рассказы. Не все у нас было плохо, как ни крути.
Решетка на входе в «Мервинс»
Да, Карфаген погряз в наркомании глубже, чем я полагал. Только вчера копы устраивали здесь облаву, и вот уже наркоши слетелись обратно, как мухи на дерьмо. Пока мы пробирались через эти отбросы человеческого общества, подъехала на электроскутере толстуха с влажным от пота прыщавым лицом и зубами как у кошки.
— Или покупайте, или уходите, — сказала она. — Потому что мы ничего не скажем и не покажем.
Стакс направил фонарь ей в лицо.
— Убери эту херовину на хрен.
— Я ищу свою жену, — начал я. — Эми Данн. Она пропала еще в четверг.
— Она вернется. Очухается и придет домой.
— Дело не в наркотиках, — возразил я. — Мы беспокоимся из-за некоторых ваших людей. Ходят разные слухи.
— Все в порядке, Мелани, — раздался голос.
На краю секции подростковой одежды, прислонясь к манекену, стоял мужчина и с кривой улыбкой наблюдал за нами.
Толстуха пожала плечами, сердито зыркнула и укатила.
Не сводя с нас глаз, мужчина крикнул в дальний конец секции одежды, где из раздевалок торчали четыре пары ног. Кое-то предпочитал ночевать в отдельных номерах.
— Эй, Лонни! Эй, парни! Опять эти жопы заявились. Их тут пятеро. — Он пнул в нашу сторону пустую банку из-под пива.
Три пары ног позади него задвигались, а одна оставалась неподвижной, — видно, ее владелец крепко спал или был под кайфом.
— Да, мать вашу, мы заявились! — подтвердил Майк Хиллсем. Он взял биту как бильярдный кий и с силой ткнул манекену прямо между пластмассовыми грудями. Парни из «Синей книги» торжественно проследили за падением куклы, как зрители на хорошо отрепетированном представлении. — Нам нужны сведения о пропавшей девчонке.
Трое наркоманов из примерочных кабинок присоединились к своему другу. Одевались они в футболки с надписями «Пи фи тай дай» и «Острова Фиджи». Местное отделение благотворительного фонда «Гудвил» с наступлением лета просто не знало, куда их девать, — выпускники колледжей избавлялись от поношенных «сувениров».
Все мужчины выглядели сильными — мускулистые и жилистые, руки перевиты голубоватыми венами. Последним появился Лонни, парень с вислыми усами и волосами, собранными в конский хвост. Одетый в тенниску «Гамма фи», он прихватил длинный обрезок трубы. Перед нами предстала охрана молла.
— В чем дело? — спросил Лонни.
— Но в более широком смысле мы не можем посвящать, мы не
— Мы разыскиваем Эми Данн, — ответил Джо Хиллсем. — Вы могли видеть ее в новостях. Она пропала еще в четверг. Красивая добрая женщина похищена из собственного дома.
— Я слышал об этом. И что? — сказал Лонни.
— Это моя жена, — вмешался я.
— Мы знаем, чем вы тут занимаетесь. Вы, которые тут собираетесь, — продолжал Джо, обращаясь к одному Лонни, который потряхивал конским хвостом, выпятив челюсть. Расплывшаяся зеленая татуировка покрывала его пальцы. — Слышали про групповое изнасилование.
Я покосился на Ранда, проверить, в порядке ли он, но мой тесть не отрывал глаз от поваленного манекена.
— Херассе! — воскликнул Лонни, резко запрокидывая голову. — Мать вашу! Нас назвали бандой насильников!
— Вы же из «Синей тетрадки», — пояснил Джо.
— Парни из «Синей тетрадки» — это прежде всего команда, — фыркнул Лонни. — Но мы не звери, слышь, ты, жопа с ушами! Мы не похищаем женщин. Нам никто не хочет помогать, вот и распускают говенные слухи. Типа, видите, они не заслуживают помощи, это просто банда насильников. Херня это все. Я бы давно убрался из этого гребаного городишки, если бы получил расчет как положено. Но мне не дали ни цента. Никому не заплатили. Вот и приходится здесь торчать.
— Мы дадим вам денег, — вмешался я. — Нормально заплатим, если поможете найти Эми. Вы же многих тут знаете. Может, что-то слышали.
Я достал ее фотографию, чем явно удивил Хиллсемов и Стакса. Ну конечно, вдруг осознал я, ведь для них это всего-навсего приключение, мужская забава. Шагнув к Лонни, я протянул ему фото, надеясь, что он взглянет хотя бы мельком. Но вместо этого он наклонился ближе, пробормотав:
— Вот дерьмо… Она?
— Вы ее узнали?
— Она хотела купить ствол, — растерянно сказал он.
Эми Эллиот-Данн
16 октября 2010 года.
Страницы дневника.
С праздником меня! Уже целый месяц я в штате Миссури, и все идет к тому, что я стану настоящей жительницей Среднего Запада. Да, я забыла все привычки Восточного побережья и заработала медаль за тридцатидневный стаж (по местным обычаям она должна быть из картофеля). Я учусь, я уважаю здешние обычаи. Я Маргарет Мид с гребаной Миссисипи.
Давайте посмотрим, что у меня нового. В настоящее время мы с Ником погрязли в проблеме, которую назвали Загадкой Часов с Кукушкой. Семейная реликвия, бережно хранимая моими родителями, в новом доме выглядит смешно. Но, с другой стороны, все наши нью-йоркские вещи не избежали этой участи. Благородный мастодонт «Честерфилд» со своим детенышем — оттоманкой стоит в гостиной и выглядит обалдевшим, как будто в него выстрелили снотворным и вывезли из естественной среды обитания, а проснулся он в окружении незнакомых новых предметов — горбатых ковровых дорожек, пластика под дерево и девственно-гладких стен. Я припоминаю наш старый дом — трещины и царапины, накопившиеся за десятилетия. (Небольшая пауза, чтобы привести в порядок чувства.) Но и новый весьма неплох. Просто он другой. Хотя часы со мной не согласны. Кукушке тоже нелегко приспосабливаться к новому жилью. Птица выскакивает, словно пьяная, запаздывая минут на десять. А вчера на семнадцать. А позавчера — на все сорок. Она испускает предсмертный вопль — ку-кру-у-у! — и всякий раз Бликер бежит прятаться: шерсть дыбом, хвост трубой. Найдя убежище, он смотрит на часы и возмущенно мяукает.