Исчезнувшая
Шрифт:
Мне трудно было поверить, что подобные вещи вообще происходят, не говоря уже об их частоте. У меня возникло ощущение, будто мир, в котором я жила, всего лишь фасад — что под его покровом ревет и бушует более темный мир. Я мельком заглядывала в этот мир и раньше, но и понятия не имела, насколько обширным и гибельным он может быть.
Впоследствии, когда бы мы ни ехали в мамином фургоне, я всегда замечала подростков в наушниках или разговаривающих по мобильнику, не обращающих внимания на внешний мир —
По возвращении домой мае с Дашай жгли рамки от ульев. Я не помогала. Не хотела видеть, как они горят. Едкий запах просочился в дом и держался несколько дней.
На ужин я сделала салат, но особого аппетита ни у кого не было. Мае извинилась и ушла принимать ванну. Мы с Дашай сели играть в «восьмерки», но думали каждая о своем и играли плохо. Игра затягивалась.
Когда раздался звонок у главных ворот, Дашай сказала:
— Это опять та девица.
В следующее мгновение в интеркоме раздался голос Осени.
Когда я вышла к воротам, она ждала меня. Темные очки, черные джинсы в обтяжку и топ без бретелек с единственным словом на нем: НЕТ.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она.
— Почему ты не позвонила мне? — Я отперла ворота и поманила ее внутрь.
— Мобильники могут отслеживать. Или прослушивать. — Она вкатила свой велосипед на подъездную дорожку.
Мы сели в лунном саду. Хотя небо уже темнело, Осень не снимала солнечных очков. Было по-прежнему жарко и влажно. Меня это не волновало, но Осень то и дело вытирала лоб рукой.
— Ненавижу Флориду, — сказала она.
— Разве ты не здесь родилась?
— Здесь — и считаю минуты до того, как смогу свалить отсюда. Ну, что ты сделала с Мисти?
Такого вопроса я не ожидала. Попытавшись расслышать, что она думает, я услышала только жужжание, наподобие радиопомех. «Кто ты?» — подумала я.
В ответ я услышала тонюсенькое подвывание. Оно исходило не из уст Осени, но откуда-то изнутри ее.
В следующее мгновение над нею, спиной ко мне, склонилась Дашай.
— Кто-то звал меня? — негромко спросила она. Она сняла с Осени очки, и та не шелохнулась.
Я вывернула шею и мельком увидела глаза Осени — широко раскрытые, а по радужке левого бежал свет.
Дашай заслонила ее от меня.
— Да, моя лапочка, — ворковала она. — Это ты меня звала. Теперь я тебя слышу. Не слышу! Слышу четко и ясно. Ты не здесь! Я ничего не слышу.
Она продолжала в том же духе, неся чепуху («Вижу тебя, ничего не вижу. Чувствую тебя, тебя вообще нет»). Я испугалась, не спятила ли наша Дашай, не повлияло ли исчезновение Беннета на ее разум. По спине ползло горячее и щекочущее ощущение неловкости.
Но я не ушла. Я закрыла глаза,
Я открыла глаза. Дашай отвернулась от Осени, лицо ее сияло.
— Хочешь посмотреть? — обратилась она ко мне, протягивая сжатую в кулак правую руку.
Отчасти мне хотелось, но я покачала головой.
— Это демон Осени, да?
— Да, в ней сидела саса. Я услышала ее. Иногда они поют по ночам. Точно не хочешь взглянуть? А то мне надо быстро ее утопить.
Я быстренько взглянула. Нечто маленькое, темное и слизистое на вид извивалось у нее на ладони. Затем Дашай сомкнула пальцы и направилась к реке.
Пока мы разговаривали, Осень не шевелилась. Она сидела с открытыми глазами, ровно дыша, положив руки на колени. Затем моргнула и заерзала.
— Так что, по-твоему, приключилось с Мисти? — спросила она как ни в чем не бывало.
Я сказала ей, что не знаю. Она кивнула, но подумала: «Она знает больше, чем говорит». Теперь, когда саса исчезла, я слышала ее мысли.
Интересно, за какие такие «заслуги» она получила саса?
— Джесс вчера проходил детектор лжи. — Она произнесла это так небрежно. — Сегодня ему сказали, что он не прошел, и теперь ему предстоит еще два раза.
— Бедный Джесс. — Я надеялась, что гипноз не повлиял на результаты теста.
— Мой брат не лжец. Он говорит, что в ту ночь она его продинамила. — Но в голове у нее вертелось: «Он ее убил?»
— Не думаю, что это он сделал, — сказала я. — Не тот у него характер. Кроме того, почему ты думаешь, что она умерла?
— Уже четыре дня. — Осень пожала узенькими плечиками. — К этому времени обычно уже нет в живых.
— Ты, смотрю, не слишком расстроена.
— Ну, не то чтобы она много значила для меня. — Осень поднялась уходить. — Я даже не особенно хорошо ее знала.
Но она лгала. Мисти была ее первой и единственной подругой.
Я проводила ее до ворот.
— Тебе не страшно болтаться одной по ночам?
Она закинула ногу и оседлала велосипед.
— Посмотрю я на того, кто за мной увяжется, — фыркнула она.
ГЛАВА 7
Некогда мама считала места, в названиях которых присутствует буква «С», счастливыми. Исключительно по этой причине она решила поселиться в Саратога-Спрингс, а потом «С» привлекла ее в Хомосасса-Спрингс.
В противоположность этому, места, чьи названия начинались на букву «Д», она считала несчастливыми. Она полагала, что они притягивают негативную энергию. С ее точки зрения, это объясняло, почему в местах типа Делтоны и Дилана, во Флориде, происходит столько убийств и других преступлений.