Исчезнувший принц
Шрифт:
Он улыбнулся, но слова его звучали весело и несмотря на улыбку, а потом взглянул на карту, начертанную мелом на булыжниках.
— Вы хорошо знаете географию местности, — сказал он, — даже я могу узнать карту Самавии. Чем занимается сейчас Тайное общество?
— Посланцы стараются проникнуть в пределы страны, — ответил Марко.
— Мы вот здесь можем пройти, — и Рэт указал на место костылем, — здесь есть лес, где можно спрятаться и обдумать, что делать дальше.
—
Чтобы Лористан явился к ним сам! Чтобы он со свойственной ему чудесной доброжелательностью одобрил их! Чтобы он заинтересовался игрой и пришел по собственному желанию взглянуть на «казарму»! Только об этом Рэт и мог думать. Они всего-навсего шайка оборванцев, но вот Лористан стоит и смотрит на них со своей прекрасной улыбкой. И сердце Рэта дрогнуло и радостно забилось в груди.
— Отец, — спросил Марко, — хочешь посмотреть, как Рэт муштрует нас? Мне хочется, чтобы ты видел, как хорошо у него это получается.
— Капитан, вы мне окажете эту честь? — спросил Лористан, взяв очень верный тон, почему его слова звучали и не шутливо, и не чрезмерно серьезно. И так как он говорил именно тем тоном, какой требуется в данных обстоятельствах, Рэт почувствовал восторженный прилив сил. Его Бог обратил взгляд на карты, им, Рэтом, сделанные. Он обсуждал с ним его планы, он пришел посмотреть на его солдат! И Рэт начал смотр своей армии.
То, что Лористан увидел, было отработано в отношении артикуляции до блеска. Взвод двигался, как слаженный, четкий механизм. И то, что он демонстрировал военное искусство на таком ограниченном пространстве, с такой удивительной слаженностью и четкостью, было чрезвычайно убедительным доказательством замечательной военной выучки и необыкновенных способностей странного горбатого бездомного командира.
— Это великолепно! — сказал Лористан, когда военный смотр окончился. — Лучше просто быть не может. Позвольте мне поздравить вас.
Он протянул Рэту руку, словно взрослому, и, пожав ее, легко потом положил свою ему на плечо и не снимал ее несколько минут, пока говорил с остальными.
Взвод был в восторге. Иногда трудно понять этих богачей, так они стесняются держаться запросто, но этот человек
был понятен, а его дружеское участие окрыляло. Прошло еще несколько минут, и он удалился, а они снова сели в кружок и стали говорить о Лористане, потому что ни о ком и ни о чем больше думать и говорить не могли. Иногда мальчики мимолетно поглядывали на Марко, как на существо из другого мира, потому что Марко жил с великим человеком под одной крышей.
— Когда ты сказал, что хотел бы, чтобы твой отец увидел учения, я чуть не задохнулся от страха, — сказал Рэт. —
— Если он пришел, значит, хотел все увидеть собственными глазами.
Но вот разговоры окончились. Марко и Рэту надо было уходить. Лористан дал Рэту поручение. В определенный час ему надлежало появляться в определенном магазине и получать пакет.
— Пусть он один выполняет поручение, — сказал тогда Лористан сыну, — ему это доставит большее удовольствие. Ему хочется думать и чувствовать, что он пользуется доверием сам по себе.
По этой причине мальчики расстались на углу. Марко повернул на одну из более шумных улиц, по которой часто проходил, направляясь домой. Квартал нельзя было назвать фешенебельным, но здесь было несколько вполне респектабельных на вид домов, в окнах которых часто белели объявления со словами: «Сдаются квартиры», а это означало, что хозяин дома предоставит жильцу право пользоваться не только комнатами, но и гостиной.
Когда Марко шел по улице, из двери одного из таких домов вышел некто и легким, быстрым шагом направился по тротуару. То была молодая женщина в элегантном и одновременно скромном платье и в шляпе, у которой был такой вид,словно она куплена в одном из парижских или венских магазинов.
Да и во внешности леди было нечто иностранное, почему Марко остановил на ней взгляд и успел заметить, что она изящна и хороша собой. Какой же она национальности, полюбопытствовал он про себя. Даже на расстоянии нескольких шагов можно было рассмотреть, что у нее миндалевидные темные глаза и губы, очерченные так, словно они постоянно улыбаются. Наверное, испанка или итальянка, подумал Марко.
Пока он решал, какой из двух стран принадлежит женщина, они почти поравнялись, но внезапно ее смеющийся рот перестал улыбаться, она споткнулась на неровной мостовой, покачнулась и упала бы, если бы Марко вовремя не подскочил и не поддержал ее.
Женщина была худощава и легка, и сильный для своего возраста Марко помог ей снова обрести равновесие, но лицо ее исказилось от довольно сильной боли.
— Надеюсь, вы не очень повредили себе, — заметил Марко, но она закусила губу и крепко вцепилась тонкой рукой в его плечо.
— Я вывихнула лодыжку, — сказала она, — и, опасаюсь, вывих довольно сильный. Спасибо за помощь, я могла бы упасть с гораздо более плачевными последствиями.
Ее продолговатые темные глаза смотрели на Марко очень ласково и с большой признательностью. Женщина старалась улыбаться, но, очевидно, ей стоило такого труда преодолевать боль, что, возможно, повреждение было действительно весьма серьезным.
— Вы можете стоять? — спросил ее Марко.