Ищу актрису на главную роль
Шрифт:
— Смотри, у Аллы, кажись, появился поклонник, — хихикнула Мира.
— Известно кто прислал? — требовательно спросила я, наверное, даже излишне требовательно.
— Откуда? — удивилась Мира, — Внизу у охранника взяла, а он у курьера принял. Все по правилам, даже подпись есть. Наш Васильич у незнамо кого даже чемодан денег не возьмет, только под роспись. — Она хихикнула и указала на миниатюрный конверт, что прилагался к презенту, и вздохнула. — Карточку не вскрыла, хотя и очень хочется. А что?
— Ничего.
Мира уже открыла рот, чтобы задать сотню другую
Звонка от Влада все еще не было. Ну и пусть, зато я узнала, как выяснить, кто прислал Лике цветы накануне исчезновения. Кажется, узнала.
Я набрала номер. Мира пожала плечами и скрылась за дверью кабинета продюсера. Все-таки я не сыщик, и это меня извиняет. С таким упорством искать парня Лики везде, где только можно, но забыть посмотреть у себя под носом.
Букет для нашей звезды тоже оставили у охранника, собственно я его оттуда и забрала. Охранник просто обязан зафиксировать доставку в журнале: день, время, имя курьера, фирму… То есть Вася Пупкин, зашедший с улицы, не сможет ничего передать ни одной из актрис, а если будет настаивать, отправиться прямиком в полицию. Значит, узнать фирму — дело одно минуты, а дальше? Дальше там обязаны знать, кто оплатил этот чертов букет. И если они будут столь любезны, поделиться этой информацией со мной… Стоит попробовать. Да даже если упрутся рогом, даже если букет оплатил наличными человек-невидимка, передам информацию следователю и умою руки. Черт, я заговорила, как Влад. Опять этот Влад, и чего я его вспоминаю каждую минуту?
— Иван Васильевич, это Тая, — представилась я, когда охранник взял трубку. — Неделю назад Анжелике доставили букет, помните? Здорово, не могли бы вы посмотреть имя курьера и фирму? Нет, все в порядке. С букетом так точно. Нет, я просто… Хорошо, подожду. — Я подняла голову, разглядывая потолочные панели, — Да, записываю, — сказала я через минуту, прекрасно зная, что запомню и так. — Курьер Андрей Антипов, фирма «Цветочный рай». Да, знаю такую. Да, не в первый раз доставляют, у них офис через квартал. Спасибо, Иван Васильевич. — Я убрала телефон в карман.
Возможно это пустышка, ниточка, ведущая в никуда, и букет ей подарил неизвестный поклонник, действуя через известную фирму. Но что-то мне подсказывало, это не так. Во-первых, не было карточки, как с нарциссами, что унесла Мира. Во-вторых, Лика никогда не страдала сентиментальностью, но после того, как она отхлестала розами меня, все равно поставила букет в воду. Она знала от кого этот знак внимания. И он был ей в определенной степени дорог.
Я уже двинулась к лестнице, но тут дверь кабинета открылась и в коридоре снова показалась Мира.
— Тая, тебя тут это… просят, — испуганно сказала девушка и я поняла, кто выболтал Алле, что я слоняюсь по студии, незанятая работой
Но, оказалось, «разболтала» она не только продюсеру, но еще и плотному, коротко-стриженному мужчине неопределенного возраста в полицейской форме. Он сидел за столом Аллы Сергеевны и с важным видом черкал в бумагах. Фуражка сиротливо лежала рядом с букетом цветов, что принесла в кабинет несколько минут назад Мира.
— Вот это и есть та самая Таисия Липпе, — представила меня отвернувшаяся от окна Алла.
Что значит «та самая», я уточнять не стала. Очевидные вещи не уточняют.
— Враждовали с пропавшей, гражданка Липпе? — спросил полицейский, доставая чистый лист бумаги.
Вместо ответа, я красноречиво шмыгнула носом и состроила физиономию в стиле «и охота вам, дяденька над сиротой измываться». Но «дяденьку» не проняло.
— Имя?
— Фамилия?
Господи, зачем повторять, меня же представили…
— Отчество?
— Год рождения?
А сколько дашь?
— Судимости?
Нет, здесь ничего давать не надо, обойдусь.
— Когда и при каких обстоятельствах…
Точно выведут в наручниках и отправят прямиком в камеру смертников. Мораторий на смертную казнь уже отменили или еще нет?
— За что вы ненавидели…
Поведи себя опер по-другому, все, наверное, и сложилось бы иначе. Позволь он мне самой рассказывать. Всего капля участия, добрый взгляд и свобода слова. Да я бы все выболтала, еще и отсебятины добавила. Но он только спрашивал, стегая меня вопросами, как кнутом, которым так ловко управляется Кира на съемочной площадке. А потому я только отвечала, невольно попадая в его резкий отрывистый ритм:
— Не знаю.
— Не видела.
— Не помню.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Боже…
— Какого х…
— Я не выражаюсь, я выражаю эмоции…
— Я не веду себя как ребенок, Алла Сергеевна…
— Ладно, извините. Нет, я ее больше не видела.
В таком ритме мы продолжали минут двадцать. Видимо, ничего толкового я следствию сообщить не могла, оттого и вызывала у служивого легкое недовольство. Одно хорошо, к концу этого двадцатиминутного брифинга полицейский не достал наручники и не велел мне встать у стены, раздвинуть ноги на ширину плеч… И получать удовольствие.
— Подпишитесь здесь и здесь. — Протянул он мне листок с записями, где я быстро поставила закорючку. — Здесь я закончил. — Мужчина надел фуражку и встал. — Не прощаюсь, мне нужно походить по студии, поговорить с работниками.
— Это сколько угодно, — кивнула Алла провожая полицейского на выход и когда она закрыла за ним дверь, мы обе вздохнули с облегчением. Правда, ненадолго.
— Мужика ждет незабываемый день, — пробормотала я, вспоминая съемки медового месяца.
— Почему ты не сказала ему о Владе? — серьезно спросила продюсер.
И это напоминание снова заставило меня посмотреть на телефон. Нет, не звонил.
А и в самом деле, почему?
— Потому что он не спрашивал, — ответила я чистую правду. — Потому что ничегошеньки мы не нашли. Ни Лику, ни ее следов, ни даже намека, куда она могла деться.
— Совсем? — разочарованно спросила Алла Сергеевна.
— Ну, нам удалось, что она посещала левого врача и была на странной вечеринке накануне своего исчезновения.
— Что за вечеринка? — хозяйка кабинета села напротив.