Ищу повод жить (сборник)
Шрифт:
А через час вся деревня была поднята по тревоге. Пропал Иван!
– В картошке, небось, спит! – смеясь, не верили некоторые. – Сколько можно «пропадать»!
– Проверяли… Нет его там…
За два часа в деревне было обшарено всё. И… народ устремился к пруду, довольно большому и глубокому.
Даже из соседних деревень сбежались пацаны, обрадовавшись возможности вволю понырять.
И началось…
Со дна извлекли: груду валенок (вероятно, попавших в пруд через прорубь во время катания); чугунки
Всё аккуратно складывалось на берегу. Тут же появившийся активист из сельсовета взялся за строгий учёт извлечённого.
Председатель колхоза, довольный и счастливый, мысленно потирал руки и ликовал.
«Пруд очищен, – думал он и уже ставил „галочку“ в отчёте, – да ещё и бесплатно!»
Под вопли и гиканье «чистильщики» выкатили из пруда телегу, пропавшую три года назад, за которую у скотника Митрича до сих пор вычитали из зарплаты. (Почему у Митрича – никто не знал, как не знал и сам Митрич.) Он на радостях хлебнул «из кармана» и под ликование толпы кричал:
– Моя телега! Моя!
– Почему твоя? – возмутился активист из сельсовета, взяв телегу «на карандаш». – Колхозная!
– Я ж за неё три года платил! – ударил себя в грудь Митрич.
– А… – махнул на него блокнотом активист и побежал на очередной рёв: что-то нашли ещё более значительное.
Это была десятилитровая бутыль с самогоном, хорошо закупоренная и привязанная к кустам верёвкой.
– Ого! Чем не холодильник! В тенёчке, в кустах… – восхищались мужики.
– Кто это у нас такой умелец? – удивлялись бабы.
– Чья это «захоронка»? – осведомлялся активист.
– Я! Я это! Моё! Моё! – громко кричал, подбегая к пруду, дед Ефим, переживая за свою частную собственность.
За ним мелко трусила разгневанная бабка Апрося:
– Ага, старый! Так вот где ты прикладываешься! Разнижу! (В переводе с местного диалекта «разберу на части»; противоположное значение слову «нанизать»).
Председатель громко кашлянул и сказал:
– В пруду мальчика нет.
«Хоть бы колодец догадались обшарить, тоже давно нечищенный», – подумал он.
– В колодце надо искать! – крикнул активист из сельсовета, «прочитав» мысли председателя, и все ринулись к колодцу.
Вода в колодце была настолько далеко, что казалась сверху крохотным квадратиком. К тому же это была, как все говорили, «не вода, а жидкий лёд» (скулы сводило от холода).
Смельчаков лезть в колодец не оказалось.
– Сергей! Позовите Сергея! – кричала мать, имея в виду самого крепкого и сильного парня в деревне.
При слове «Сергей» красивая девка Полинка вздрогнула: она была давно тайно влюблена в него.
– Полинка!
Через некоторое время Сергея обвязали верёвкой и стали медленно опускать в колодец. Около сруба встал на посту Митрич с конфискованной из пруда бутылью самогона.
– Для профилактики… когда вылезет, – пояснил он.
Рядом пристроился дед Ефим:
– Не забудь вернуть!
– Разнижу! – предупредила бабка Апрося, оказавшаяся тут же.
Проснувшись, Ваня поразился тишине. На кухне он обнаружил остывший обед. Вспомнив, что голоден, он крепко поел, выпил стакан молока и вышел на крыльцо.
Около колодца была толпа народа. «Опять бабка Варвара ведро утопила», – подумал Ваня.
Он был удивлён: вся деревня вытаскивает одно ведро.
Да… уж если деревня чем-то увлекалась, то «уходила» в это увлечение настолько, что забывала о предмете увлечения.
Протиснувшись на четвереньках под ногами стоящих вокруг колодца, Иван встал рядом с матерью.
– Ну! Сергей! – кричала мать в колодец.
– Чего-то зацепил… – донеслось из глубины.
Через минуту на крючке подняли ведро.
– Моё! – вскрикнула бабка Варвара.
Ваня услужливо пододвинул ведёрко в сторону обрадованной бабушки.
– Спасибо, Ванюша, – поблагодарила та и погладила его по головке.
– Губы вытри! – приказала мать Ивану. – Весь в крошках.
Все снова устремили взгляды вниз. А из колодца на крючке поднимали шикарный ажурный бюстгальтер.
– Ой! Мой! – пискнула Полинка и смутилась.
– Га! Га! Га! – загоготали мужики.
«Как он туда попал? – подумал Иван. – Ведь бельё моют на пруду». Но потом сообразил, что кто-то схулиганил, снял с верёвочки и… в колодец.
Очистив колодец от утопленных вёдер, палок, банок и прочего хлама, Сергей поднимался наверх. Председатель и активист из сельсовета, удовлетворённые работой, поспешили в правление, чтобы отметить это событие… в отчётах, конечно.
И вот уже пальцы Сергея коснулись края сруба, и тут… его глаза встретились с глазами Полинки. Так близко он её видел впервые. От волнения Сергей чуть было не свалился обратно. Полинка схватила его за руки и поразилась, какими горячими были они у него!
Митрич «отрезвил» их молчаливый диалог, подставив к носу Сергея стакан самогона. Дед Ефим сглотнул завистливую слюну.
– Выпей! Выпей, Сергей! Чтоб не захворать! – закричали все вразнобой.
Осушив стакан, Сергей начал взглядом искать Полинку но… увидел улыбающегося Ивана.
«Как меня сразу развезло-то…» – подумал Сергей.
– Сыночек! – завопила мать Ивана.
– Вот он! Держите его! – подхватила толпа.
Иван, сверкая пятками, бежал к спасительным кустам, заросшим крапивой. Он понял, что явившись к колодцу, только облегчил собственные поиски.
«Дурак! – корил он себя. – Пусть бы поискали».