Ищущий, который нашел
Шрифт:
– Возможно, самый страшный, кровавый и странный переворот за всю историю Аркуса, - продолжил я, убедившись, что меня слушают.
– Но теперь Аркус станет утопией. Станет родиной справедливости, равенства, братства и взаимопомощи. Ценой крови. Но что такое кровь по сравнению с угнетением и ложью? Теперь никто не будет лгать. Отныне миром правит Истина!
– закричал я, и мои слова потонули в аплодисментах. Сначала неуверенных. А потом бурных, подхлестнутых страхом. Пока страхом. Но скоро...
Что ж, переворот прошел успешно. На следующий день была назначена коронация.
В моих покоях меня ждал Теодуш и придворные, принесшие
Я только сейчас начинал осознавать масштаб содеянного мною. Все Девять Княжеств теперь подчиняются мне. И я должен создать утопию повсюду. Должен как-то примирить все цвета спектров, слить их в единую радугу, аркой справедливости раскинувшуюся над миром. Я - избавитель. Кровавый избавитель.
Я прошел мимо слуг и Теодуша к балкону. На улице темнело, площадь уже убрали. Только тлели еще подожженные поместья лордов невдалеке. Дымок поднимался в чистый вечерний воздух, запахом гари портя красоту. С запахом гари мешался аромат талого снега. Весна идет. Я позволил себе вздохнуть свободно. Теплый ветерок обвевал меня, нежный и ласкающий, как улыбка Зефиры. Тени танцевали на талом снегу. Мне показалось, что я слышу тихое пение. Сначала я решил, что это плач по царю, а потом понял, что это совсем не плач. Это была песня возрожденной жизни. Сначала тихая и нежная, а потом много высоких голосов слились в один. Это пели маленькие хрупкие а'рантьяки. Сила покинула их, но голоса звучали чисто и высоко. Война окончена.
Луна выглянула из-за туч и озарила полянку сразу за площадью. Я услышал шаги за спиной - Теодуш. Он улыбнулся мне и вдруг потянул прочь с балкона.
– Ты когда-нибудь слышал, как поют а'рантьяки? Пойдем со мной, - позвал он, и я пошел за ним. Придворные проводили нас удивленными взглядами. Я накинул подбитый мехом плащ и выбежал на улицу вслед за Теодушем.
Ночной воздух, пахнущий талой водой, окутал нас. На улице погром был заметнее - спаленные усадьбы, пятна крови на площади... Теодуш потащил меня дальше. Мы прошли мимо усадеб и площади, прошли прямо к поляне, залитой лунным светом. Ветерок пах весной и немного прелой листвой, которая скрывалась до сих пор под снегом. Я хотел сказать Теодушу спасибо за то, что увел меня прочь от мрачного дворца и запаха смерти, но не успел...
Я увидел танец вирид. Взявшись за руки, хрупкие существа с зеленой кожей, сухой, как листы пергамента, и едва ли не шуршащей, кружились в странном хороводе. И там, где их худенькие ножки касались снега, он таял, обнажая листву, такую же зеленую, как их бездонные глаза, обрамленные белыми, как снег, ресницами. А рядом пели а'рантьяки. Красноватые тела, закутанные в легкие воздушные ткани, двигались в такт высоким чистым голосам, нечеловечески прекрасным и теплым. Я смотрел на пламя рыжих волос и улыбался. Вдруг вириды расступились, и а'рантьяки, не переставая петь, влились в стройный хоровод. Оранжевый и зеленый смешались в одно гармоничное целое. Маленькие, как будто детские ручки тесно переплелись, а снег таял, искрясь и радугой рассыпаясь под лунным светом.
– Великая Ночь Нового Начала и Равновесия, - шепнул мне на ухо Теодуш. Я вздрогнул от звука его голоса - настолько глубоко я погрузился в этот чудный мир песни и танца. Я стоял, загипнотизированный. Холодный ветер грозил сорвать
И вдруг танец прекратился. Музыка смолкла, голоса затихли. Я замер, боясь быть обнаруженным. А спектрумы расступились, ожидая чего-то... Я еще не понял, когда Теодуш подтолкнул меня вперед. И я очутился в самом центре круга, в свете луны, окруженный спектрумами.
– Ты - подлец, ставший спасителем?
– произнес чистый звучный голос. Вперед выступил а'рантьяк с синими, как васильки, глазами. Я кивнул, любуясь его грацией и бархатным теплом кожи.
– Ирвен Виктор...
– задумчиво повторил он, словно пробуя мое имя на вкус. Спектрумы куда мудрее нас, ведь у них всего один спектр и им несвойственны колебания. Возможно, именно поэтому я чувствовал себя неуютно. Но разве не я недавно командовал такими же, как они?..
– Ирвен Виктор... Мы готовы признать тебя повелителем Аркуса. Считай, что день твоей коронации - сегодняшний день, - торжественно произнес вдруг а'рантьяк, и в его мудрых синих глазах вспыхнули искорки комет. Я замер. Запела свирель, и на поляну вышла вирида, стройная и величественная, несмотря на маленький рост. Белые ресницы дрожали, открывая дымку изумрудно-теплых глаз, кожа была скорее бледной, нежели зеленой, а обнаженная фигурка привлекала неземной грацией. В ее руках сиял венец. Сначала мне показалось, что это хрусталь, но это был совершенно другой материал, неведомый мне, но напомнивший д'амондобито и хрустальную иглу Азот. Он светился, как звезда в полуночном небе.
Из такого же материала сделан амулет Зефиры.
Венец коснулся моей головы, и я ощутил тяжесть венца и свет, заполнивший меня. Свет шел из короны и изнутри меня. Свет любви.
– Ты можешь любить... Значит, можешь и править, - произнес а'рантьяк. Теодуш похлопал меня по плечу, а я так и стоял, слезы катились из глаз, такие же кристально чистые, как и моя душа, очищенная волшебным венцом.
Глава 16
.
Мир .
... Ветер овевал поле битвы. В тот момент, когда обе армии неожиданно перестали сражаться, Зак сидел подле Зефиры. Сидел, забыв обо всем на свете. Девушка была бледной и не подавала признаков жизни. Раненое плечо совершенно не заботило юношу. И когда Зефира, наконец, очнулась, только тогда Зак поднял голову и опять обратился к Первородцам:
– Спасибо, боги...
– За что, мальчик?
– удивились Первородцы. Зак посмотрел на еле заметную завесу Города, вечерним туманом колыхающуюся вдали:
– За то, что вовремя остановились...
– Мы ждем тебя, мальчик. Ты нам нужен,– загремел глас. Зак вздрогнул. А потом ощутил умиротворение и восторг.
– Ждите, боги. Я приду.