Ищущий, который нашел
Шрифт:
– Эй, кто там?
– раздался сквозь туманную рассветную дымку чей-то окрик. Я невольно вздрогнул от неожиданности. Кого это сюда занесло? Неужели остров так близко от берега? И если да, то почему меня не обнаружили? М-да, последнее время у меня слишком много вопросов, на которые нет ответа. Теодуш мог бы мне помочь оные найти, но его нет поблизости и вообще неизвестно, жив ли он. И неизвестно, что получилось в результате моего эксперимента. Что я о себе возомнил, в конце концов, когда взял на себя право решать за других?!
– Эй, парень, ты там оглох?!
– голос грубый, немного хрипловатый, однозначно мужественный. Я поежился.
– Добрый день, - крикнул я в ответ, за что удостоился насмешливого фырканья.
– Давай, возвращайся, парень, а то скоро гроза начнется, - крикнули
– На небе ни облачка, - решил я поспорить, разглядывая выплывающего ко мне из тумана незнакомца. На старой рыбацкой лодке восседал седой старик с уставшим тяжелым лицом, на котором читалась злость на самого себя. Так выглядят люди, всю жизнь работавшие либо на очень тяжелой работе, либо - на ненавистной. Что ж, я могу его понять. Моей грандиозной ошибке вообще нет равных. И самое ужасное, что мне до дрожи, до замирания сердца страшно услышать, что же сейчас творится в мире. Я не хочу этого знать, просто не хочу и все. Тогда я считал, что мне можно все, сейчас мне жутко от одной мысли, что мне придется исправлять все это грандиозное безумие. Мне хотелось одного - уединиться в хижине на берегу реки и жить, постигая самое себя.
– Чтобы найти, нужно действовать, малыш. Не надейся, что все так просто. Тебе еще рано на отдых,– ну надо же, мое воображение работает все так же. Все так же я беседую с собственной совестью.
– Эй, парень, ты что, юродивый?
– каркнул прямо над ухом старческий голос. Пока я размышлял, старик подгреб ко мне, и теперь внимательно вглядывался в мое лицо. Я гордо приосанился, но тут вспомнил, что больше красавцем меня не назвать. В моем воображение все еще рисовались светлые локоны и тонкие черты лица...
– Простите, уважаемый, но с каких это пор промедление в ответе дает вам право считать человека юродивым? Ирвена, между прочим, - гордо заключил я, холодно окатив старика взглядом с головы до пят. Тот выпучил глаза и закричал:
– Да ты голый, идиот!
– вся моя величественность мигом испарилась. Хогг! Более дурацкое положение и представить трудно! Я, абсолютно голый, недавно вылез из гроба, из вещей у меня только старый рисунок и лодка, а в голове - сумбурные мысли о том, как исправить совершённое безумие.
– Ах, так вы об этом! Приношу свои извинения, но я попал в ужаснейшую передрягу...
– попытался я исправить положение. Судя по недоверчивому взгляду старика, получилось не очень.
– Если вас так смущает мой вид, я могу прикрыться этим, но такой поступок будет кощунством по отношению к дарительнице, - и я показал старику рисунок, мило улыбаясь. Реакция превзошла все ожидания: старик помрачнел, в глазах вспыхнула старая, давно позабытая боль, губы дрогнули. Странно, что бы это могло означать? Еще одна загадка.
– Ты знаешь этого человека?
– просипел старик, дрожащей рукой касаясь бумаги. Для этого ему пришлось перевеситься через край лодки, и мы чуть не перевернулись. Я ухватился за борт своей лодки, чтобы не упасть, и ответил:
– Вы об ирвене Викторе?
– пока я пытался вспомнить, где я видел этого старика, тот огорошил меня ответом:
– Какого Виктора? Я о Дорисе, - вот уж чего я не ожидал! Да, мы с этим юношей были похожи, подчеркиваю: были. Но откуда этот старик, встреченный мной в неведомой глуши посреди бескрайнего, как я раньше считал, водного пространства, может знать бедного крестьянина, закончившего свои дни на плахе? Или он о другом Дорисе? Я что, похож на всех Дорисов сразу?! Хогг, как же мне надоели бесчисленные знаки вопроса в собственных мыслях!
– Я был бы не прочь обсудить и молодого человека, изображенного на рисунке, и упомянутого вами Дориса, тем более что я знаю обоих. Но было бы лучше, если бы наш разговор проходил в уютной хижине и с бокалом хорошего вина, - обнаглел я, не надеясь на положительный ответ. Было бы куда логичнее, если бы старик стукнул меня веслом по голове и утопил прямо тут. Теперь-то я не смогу спрятаться за свое высокое положение... А что, это символично: я начинаю новую жизнь с абсолютно чистого листа. И мне заново придется завоевывать расположение родных
– Греби за мной. И поживее, а не то не успеем до начала грозы, - бросил старик и развернул лодку. Этого я никак не ожидал, но все же было приятно. Я выполнил указания и поплыл, вслушиваясь в мелодичные всплески. Через несколько секунд старик остановился возле торчащей из воды палки и вынул сеть, полную серебристой рыбы. Сеть с громким всплеском упала на корму его лодки, и мы поплыли дальше.
Берег показался намного раньше, чем я ожидал. От удивления я даже закашлялся. Пришлось отложить вопросы на то время, когда появится кто-нибудь, способный дать на них ответы, и осмотреть берег. Это была обычная рыбацкая деревушка с маленькими домиками и кучей ребятни у берега, с душным рыбным запашком и огромным количеством лодок возле каждого дома и на берегу. То там, то тут на воде виднелись палки, говорящие о том, что где-то здесь расположена сеть. Я старался лавировать между ними вслед за стариком, чувствуя себя как в далеком детстве, когда я спускался с горы на лыжах вместе с отцом. Это было изысканное дворцовое увлечение, на лучшие склоны ходил сам царь. Отец... он ведь еще наверняка жив! Царь отправил его наместником в Шестое Княжество, и с тех пор я его не видел. Мне было попросту не до него. И совершенно никакого желания бросать свои любимые планы и свою роскошную жизнь ради поездки в далекое княжество, где живут люди со странными обычаями и другим языком у меня не было. Почему я вспомнил об отце? Просто рыбацкая деревня подозрительно напомнила мне рассказы о Шестом Княжестве. Именно там было пресное море, славящееся своей рыбой и... плавающими островами. Вот и ответ на один из моих вопросов. Остров просто приплыл к берегу в ту ночь, как я проснулся, а до этого дрейфовал где-то посреди пресного моря. Скорее всего, тот, кто упокоил мою душу в гроб, наложил кое-какие чары и на остров. Так и объясняется мое внезапное появление возле самой деревни. Вот только этот старик явно не местный. Насколько я знаю, у местных жителей желтоватая кожа, водянистые, почти прозрачные глаза, и говорят они на странном крикливом языке. Этот же напоминал мне жителя Девятого Княжества с его южным акцентом центрального языка и загорелой от вечного лета кожей. Возможно, я вовсе не в далеком Шестом Княжестве, а на окраине Центрального Княжества, граничащей с ним. Тогда мне не придется переплывать все пресное море...
– Ты знаешь ?
– осведомился старик, поворачиваясь ко мне, когда мы уже почти причалили к берегу. Вокруг нас сгрудилась толпа ребятишек, громко кричащая что-то на непонятном языке и показывающая на меня пальцем. Что ж, с надеждой о том, что я всего лишь на окраине царства, придется проститься. И ко всему прочему я абсолютно не знаю кареч. Сейчас я могу спросить, жив ли мой отец. И по-прежнему ли он наместник княжества.кареч
– К сожалению, не знаю. Простите мне мою неграмотность, но могу ли я узнать, кто сейчас правитель Шестого Княжества?
– старик удивленно выпучил глаза и посмотрел на меня, как на некрасивого деревенского парня, абсолютно голого и странного. Хм, а ведь я такой и есть.
– Лорд Донуэн, если тебе так интересно, - бросил старик через плечо, заставив меня задрожать. Что за Хогг?! Ведь теперь, когда я точно знаю, что мой отец жив, когда я нахожусь здесь, в далеком Шестом Княжестве, я просто обязан с ним встретиться. Увидеть спокойный взгляд его темных глаз, холодную надменную улыбку. Отец был слишком занят карьерой, чтобы обращать внимание на своего сына. Вот она, обратная сторона медали...
– Только он уже давно не правитель, а Исполняющий Обязанности. Ты что, парень, забыл новый кодекс?
– вот это уже интересно. Ледяной ужас змейкой прополз под обнаженную кожу, сжав желудок холодными пальцами. Еще бы я не знал - ведь это мой план, написанный мною долгими вечерами во дворце. Я помнил эти вечера, когда я сидел на полу и писал, едва успевая макать перо в чернильницу, дабы успеть за летящими мыслями. Как же я ошибался! Одна надежда, что все еще не слишком далеко зашло...