Исход евреев из Египта
Шрифт:
Сопоставление субкладов гаплотипа Тутанхамона:
[G2a, J1, (J2a1, J2a1b, J2a1h, J2b), (R1a, R1b), L, (E1b1a, E1b1b), I1, (I2a, I2a1, I2b, I2b1), T], N, Q, H;
с обобщённым хатто-хурритским гаплотипом (обоснованным в кн. "Земля Ханаанейская"):
[G2, J1, J2, (R1a, R1b, R1b1b2), L, (E, E1b1b1a), I, T] N, Q, H; -
достаточно убедительно свидетельствует о том, что Тутмос IV вполне мог являться отпрыском гиксосского царя или вельможи хурритского происхождения с примесью индоарийской крови (присущей правящему дому царей Митанни).
Как известно, законное царское наследственное право в Древнем Египте, по обычаю, осуществлялось по женской линии (т.н. "утробное право"). Если законный фараон не был женат на старшей дочери царствовавшего до него фараона, принцессе, то дети от этого брака были урезаны в правах наследования престола (48.с107). Отец Эхнатона фараон Аменхотеп III, долгое правление которого
Вероятно, ортодоксальное фиванское жречество, ревниво следившее за соблюдением "утробного права", с самого начала брака Аменхотепа III и Тийе оспаривало законность престолонаследия их сыновьями. Существует достаточно свидетельств, говорящих о том, что в конце жизни Аменхотеп III, проводивший политику ослабления влияния жрецов Амона, был болен и отошёл от дел после 30 лет правления (А. Вейгалл). После чего делами государства заправляла, в основном, его жена Тийе, которая неизменно противостояла враждебному отношению фиванского жречества лично к ней и к её детям. В своей борьбе царица вполне могла опираться на своего брата (Аанена), которого Аменхотеп III сделал верховным жрецом храма Ра-Атума в Гелиополе ("Самым великим из видящих" (94.с303)), а также и "вторым жреца Амона" (статуэтка из собрания Туринского музея).
Согласно сведениям, приведённым в работе К. Жака ("Нефертити и Эхнатон". 2006), у Эхнатона был старший брат Тутмос, за которым, вероятно, и была замужем Сит-Амон, - старшая дочь Аменхотепа III, и который, пока был жив, по традиции был соправителем фараона (известно (рельефы Серапеума), что Тутмос в городе Мемфисе занимал должность верховного жреца в храме Птаха (Н. Ривз), и в этом качестве он помогал отцу, Аменхотепу III, в обряде похорон быка Аписа (воплощение Птаха)). Аменхотеп IV же (как на это обращает внимание проф. Редфорд) нигде не фигурирует на памятниках большей части эпохи правления Аменхотепа III, поскольку в то время в Эхнатоне "никто не видел будущего правителя". "Единственным упоминанием о младшем брате Тутмоса (Н. Ривз "Лжепророк Египта Эхнатон". 2014), относящимся к этому периоду, является пометка на винном сосуде, найденном среди руин дворца Малькатта в Фивах: "имущество истинного царского сына Аменхотепа" (W.C. Hayes "Journal of Near Eastern Studies 10". 1951, р.172,fig. 27).
Существует мнение (например, (71.)), что Эхнатон, ещё не будучи наследником, жил какое-то время как простой царевич у своих хурритских родственников в царстве Митанни, где и познакомился с культурой и обычаями митаннийцев. Вполне возможно, что это пребывание юного египетского царевича в Митанни, его судьба, послужило прототипом сюжета "Сказки об очарованном царевиче" (М.А. Коростовцев "Повесть о Петеисе III. Древнеегипетская проза"), поскольку действо в ней происходит в стране Митанни. Так, египтолог В. Хелк, в результате изучения текста папируса Райландс IX, пришёл к выводу, что эта сказка могла быть написана только в эпоху Амарны (в ней уже используются новоегипетские формы языка). Учёный показал, что в сказке нашли отражение моральные ценности военного (т.е. правящего) сословия Митанни, и, в частности, вера в "личного" бога, который может изменить судьбу (верование, присущее, в основном, "черноголовым" и хурритам). Характерно, что важным положительным персонажем сказки является женщина, - митаннийская принцесса. Примечательно и то, что в долине Дахук (470 км к северу от Багдада), находится местечко с древним и, как выяснилось, не случайным названием: "Дворец фараона". По результатам раскопок долины, курдскому археологу Хассану Ахмеду удалось показать существование долговременных "семейных связей" между царством Митанни и Египтом. В частности, археолог обнаружил статуэтку (примерно сер. XIV в. до н.э.) фараона Тутанхамона. Следовательно, в Дахуке, во "Дворце фараона", действительно жили фараоны XVIII династии.
Вполне возможно, что находясь в Митанни, юнный Эхнатон, натура поэтическая, творческая, испытал глубокое впечатление от богатства и красочности образов индо-хурритского изобразитель-ного искусства, литературы и мифологии. Так, Уоллес Бадж, сравнивая гимны Эхнатона с Ведами, пришёл к выводу о связи происхождения образа Атона, - Диск солнца с руками-лучами, - со сходной идеей в изображении ведического (индоарийского) бога Солнца Савитара (Сурьи) с длинными
И в то же время, однако, следует подчеркнуть, что изображение лучей-рук можно увидеть уже на стеле из Гизы, которая датируется эпохой Аменхотепа II (1450-1420 гг. до н.э.). До нас также дошли тексты, посвященные Амону-Ра (в ипостаси бога Солнца) в которых говорится: "Ты - Единственный со многими руками; ты протягиваешь свои руки к тем, кого любишь" (папирус Булак 17); "Золото (солнечных) лучей его струится к ноздрям фараона, принося ему радость и счастье" (Берлинский папирус 3056). Следовательно, не исключено, что использование Эхнатоном этой старинной (уже и для него) египетской солярной символики, могло быть стимулировано митаннийскими впечатлениями.
По всей вероятности, будущий фараон Аменхотеп IV был отозван из Митанни непосредственно после безвременной кончины старшего брата Тутмоса, примерно на 36 году правления Аменхотепа III (письмо Тушратты по поводу брака Эхнатона и Тадухены), и, как представляется, в течение последнего года жизни фараона Аменхотепа III он (Аменхотеп IV) считался (был назначен) соправителем своего тяжело больного отца. Подтверждением этому может служить сцена на каменном блоке из Атрибиса, где изображены фараоны Аменхотеп III и Аменхотеп IV, совместно приносящие жертву божеству (К. Жак. "Нефертити и Эхнатон". 2006). После того, как Аменхотеп III умер (второй год царствования Аменхотепа IV), царь Тушратта писал (ЕА27): "Напхурия [Аменхотеп IV], его старший сын, теперь учится управлять вместо него"; и это письмо свидетельствует о малом опыте соправления Аменхотепа IV. Уместно отметить и мнение некоторых египтологов, основанное на трактовке писем Тушратты и царя хеттов Суппилулиумы I (Амарнский архив (86.с449)) как о том, что Аменхотеп IV взошёл на престол без обычного (многолетнего) соправления. Так, в своём письме Суппилулиума I поздравил Аменхотепа IV с взошествием на престол (а соправление (казалось бы) - уже царствование). Однако это проявление вежливости и добрососедства "братьев" вполне можно расценивать и как поздравление по поводу обретения соправителем ("младшим фараоном") статуса самодержца.
Известно, что после кончины Аменхотепа III, царица Тийе, опытная в делах управления страной, некоторое время помогала сыну, исполняя при Эхнатоне роль "регента" (письма из Эль-Амарны). Благодарный Эхнатон относился к своей матери с величайшим почтением, на что указывает обожествление её ещё при жизни: она носила под громоздким париком царицы головной убор богини Хатхор (скульптура Тийе).
Представляется, что дипломатия никогда не была сильной стороной Аменхотепа IV. Так, Тушратта просит о заступничестве царицу Тийе (ЕА26): "...Я всегда проявлял любовь к твоему мужу (и наоборот)...Пусть твой сын... не ввергает меня в нищету... Пусть он поступает со мной... лучше, чем поступал его отец", "дело моего брата [Аменхотепа IV] сделалось теперь причиной для осуждения" (письмо Тушратты). Из письма Суппилиумы I (ЕА42): "что касается таблички, которую ты мне прислал: почему ты поставил своё имя выше моего имени? И кто же теперь разрушает хорошие отношения между нами, пристойны ли такие поступки?"
Фараон Аменхотеп IV Эхнатон в течение всего семнадцатилетнего периода своего правления упорно и последовательно проводил в жизнь широко задуманную им религиозную реформу. Отменяя традиционные, привычные, устоявшиеся божественные законы и миропорядок, эта революционная реформа, так же, как и во времена смены лунного государственного культа на солярный, изменяла и разрушала мир прежних верований и представлений. Принято полагать, что рассмотрение реформы Эхнатона лишь в качестве орудия борьбы с Фиванским жречеством, это (96.с31) - "вульгарная социологизация истории". В настоящее время такая точка зрения, как правило, не рассматривается. "Упрощенный, модернизированный образ... Эхнатон, вступивший в открытую борьбу со жрецами Амона... невозможно увязать с египетскими реалиями", - твёрдо убеждён Кристиан Жак.