Исход Рагнарёка
Шрифт:
– Гритпак был нужен тебе как кормёжка… Фафнир пробудился от тысячелетнего сна и увидел тебя, первым бросившего ему что-то пожрать. Ты ему теперь как мамка. Вот он почему тебя слушается, вот зачем ты повёл курфюрста туда. Своего брата! – морщилась Арлезия, озлобленно поглядывая на чародея.
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер! – заявил тот. – Ещё раз напоминаю, я здесь курфюрст. Я и судья, и правитель, и жрец! Я решаю, какой будет наша идеология, куда направится вектор развития и как мы будем завоевывать области Иггдрасиля.
– Все узнают о том, что ты
– Если ты не уймёшься сама, я заставлю тебя замолчать так же, как и Ромула! – направил на неё свой посох Озирпак, указывая цель и жертву Фафниру.
Змей раскрыл пасть и свирепо зашипел. Глаза его налились яростью, зрачки сузились, по краям шеи пульсировал и набухал кожистый воротник-капюшон в красно-чёрных разводах, устрашая и делая вид чудовища ещё более жутким. Ведь на кончиках отростков, что растягивали его капюшон, шевелились крючковатые когти.
Арлезия двинулась резко вперёд, отталкиваясь стремительно то одной ногой, то другой. Озирпак с направленного посоха испустил яркий, янтарного оттенка луч, но перед людоящеркой выскочил в могучем прыжке её муж, заслонивший бегущую фигуру.
– Не тронь её! – пробасил крокодилоподобный крепыш, а Арлезия уже обогнула его, выскочив прямо на Озирпака.
И пока тот направлял заклинание в её мужа, зеленокожая советница вмиг изогнулась в сильном прыжке, направила ноги вперёд и, падая на спину, что было сил толкнула в грудь чародея так, что тот отлетел прямо в зубастый рот Фафнира, тут же сомкнувшего свои челюсти.
Морщась от боли в спине и ушибленном затылке, Арлезия поднялась, опираясь на левую руку, оглядываясь на вовремя прикрывшего её супруга. Все мысли её сейчас явно были лишь о нём, готовым пожертвовать всем, даже собственной жизнью, ради неё.
Но в этот раз Созз успел. Зеленоватый купол с жёлтыми прожилками и разводам-переливами ещё держался вокруг крупной фигуры с крокодильей пастью. Защита впитала в себя луч Озирпака, исполнив своё предназначение и укрыв от опасности того, кто был внутри. Сколь позволяла рептилоидная мимика, Арлезия улыбнулась. А её муж, когда купол рассеялся, тут же подбежал и помог ей подняться, подав руку.
– Ах, Ксельвуд, не настала нам с тобой пора покидать этот мир, видимо, – приобняла мужа благодарная людоящерка.
Фафнир же в это время, кажется, осознал, что сожрал кого-то не того. Своего освободителя и кормильца. Потому неистово взвыл, зашипел, вытянулся ввысь, задрав голову, и обрушился прямо на каменную стену, круша форт и заставляя людоящеров разбегаться кто куда.
Локи тут же исчез, испарившись в мгновение ока. Созз и все остальные в панике помчались подальше от места разрушения. Вокруг и другие люди-рептилии спускались с башен, устремляясь по внутренним лестницам наружу или в укрытия, хотя выход из подземных тоннелей рисковал оказаться в ближайшее время заваленным каменными глыбами.
Укрепления рушились, образуя густое облако пыли, разлетались на мелкие ошмётки. Бальтазар заскрипел зубами и, убрав Часы Хроноса, достал, сжимая в руке, Камень Фаль.
– Проклятый змей, проклятые ящерицы, пропади они пропадом в сумраке ночи! – негодовал чернокнижник, сосредоточившись, а сфера в его руке засияла.
Прямо в момент, когда их с Анфисой уже вот-вот должно было накрыть пылью и осколками зданий, Око Зимы своим сиянием разрослось на небольшой радиус вокруг некроманта, захватив в том числе и девочку. Они исчезли в яркой вспышке, пока сверху их высматривала Немезида.
И в тот же миг оказались в чёрном замке, где Коркоснек, сидя на коленях у оркши, одной рукой что-то наигрывал на ситаре, а другой кормил супругу острыми куриными ножками. Слепая маленькая провидица слушала его музыку, сидя неподалёку. Лукреция за обе щёки трескала запеченные рулетики из баклажанов за столом. Ильдар ей что-то рассказывал о выращивании овощей в парниках на демонической горячей земле, а перебинтованный и залечивающий ранения с синяками Сетт Догман сидел и скучал, подперев рукой голову.
В дальней части стола заседал Гор с приближёнными. По разные стороны от его кресла стояли Софра, Ядвига и Ханна с Лехом. Чуть ближе от них повскакивали со стульев при виде хозяина замка Диана, Кьяра и Вирбий. А напротив них остались сидеть Афродита, Артемида и король обезьян, повернувшись к объявившемуся чернокнижнику.
Здесь, похоже, к концу подходил обед или ужин. Вне зависимости, какое время суток царило на поверхности, из подземного замка небо было никак не увидеть. Зато вид, словно с этого самого неба, вполне себе открывался в дымке подле богов, наблюдавших за ходом сражения.
– Держи, дорогуша, – протянула Ханна Леху законченное после её трудов поблёскивающее ожерелье.
– Это что? – разглядывал тот.
– Амулет из наконечников стрел, что из тебя вынули. Сделала вот, на счастье, – пояснила девушка, а крепыш примерил подарок на себя.
– Живой, смотрите-ка! У-у-ха! – усмехнулся Хануман, заметив лорда Кроненгарда.
– Да что ему сделается, – хмыкнул Сетт, напоминавший изодранную мягкую игрушку в белых заплатках: бинты да компрессы здесь и там со времён последней вылазки на поверхность.
– Потрёпанный-то какой весь! – удивлённым взором оглядывал некроманта дворф, перебирая струны. – Пятна крови… на рукаве, пятна вражеской крови на рукаве…
– Милорд! – приветствовал Бальтазара чародей-бородач, поднявшись с места. – С кем это вы? Снова пленница из Империи?
– Опять она, – фыркнула Ди.
– Я? Почему я вообще здесь?! – изумилась и явно злилась Анфиса. – Фи! Опять вы! – оглядывала она, особо гневно хмурясь при виде Дианы и её брата, заклятого врага имперцев.
– Ты? Какого сумрака тебя не схватила за шкирку мать? На кой ты сдалась мне тут? Око, видать, забрало… – скривился Бальтазар, показав девочке Камень Фаль. – Нужно ещё поработать с ним, чтобы не забирало кого попало. Гном, а где ж твой новый дружок?