Исход Тьмы
Шрифт:
— Воля ваша, — пожал плечами Северус. — В таком случае, будет ли мне разрешено публиковать свои статьи и патентовать новые рецепты зелий, дабы поправить свое пошатнувшееся материальное положение?
— Это было бы... нежелательно! Ты же понимаешь, твое сомнительное прошлое... как отреагирует население на то, что бывший Пожиратель смерти продает изобретенные самолично зелья? Думаю, их просто не станут покупать, ведь реноме зельевара очень важно при продажах, — буравя острым взглядом молодого преподавателя, сказал Дамблдор.
— Хм... но я собираюсь
— М-м-м-м... нет, нет, мальчик мой, я категорически против! Посуди сам, конкуренты могут начать копать и выйдут на твою преподавательскую работу, скажут, что ты больше занимаешься своими работами и повышением благосостояния и собственной популярности, и мало уделяешь времени и внимания своим ученикам, а судя по тому, что успехов в зельеварении у тебя добиваются единицы, это можно запросто вменить тебе в вину. К тому же, ты не сможешь чего-то достичь без патронажа, как водится в зельеварческих кругах, а я не могу тебе помочь в этом — это ведь будет немного неэтично, не так ли? Что я, директор учебного заведения допускаю, чтобы мои учителя подрабатывали на стороне. Пострадает репутация Хогвартса — лучшей магической школы Британии.
« Мерлин, сколько можно талдычить о самой лучшей школе? Видимо, Дамблдор никогда не был в Дурмстранге, — подумал скептически Снейп, опять поражаясь извращенным доводам старика. — А уж запрет на научную деятельность и вовсе был предсказуем. Боится, что меня переманят на другую работу. Да и финансово состоятельный человек не станет прозябать в школе — откроет собственное дело. Страхуется старикашка...»
— Но я собирался просить о патронаже Николаса Фламеля, — не удержался и поддел директора Северус. Он знал, что Фламель был когда-то наставником и коллегой Дамблдора, в бытность, когда директор Хогвартса еще интересовался наукой.
— И Николас согласился? — Дамблдор заерзал в кресле и впился глазами в Северуса.
— Ну, изучив мои наработки и рецепты, он настаивал, чтобы я приехал к нему, в Париж... — злорадно продолжал доводить директора до приступа диабета на нервной почве Снейп.
— Нет-нет, я не отпущу тебя, мальчик мой, я сам напишу Фламелю и объясню ему всю ситуацию! Ты слишком важен и нужен именно в Британии, а то что же будет с магическим обществом, если все мало-мальски способные и талантливые волшебники уедут из страны? — заволновался Альбус.
Северус с сожалением констатировал про себя, что стать Магистром алхимии в ближайшие десять лет ему точно не грозит. А как бы хотелось... Он вздохнул.
— Директор, если у вас все по слизеринцам, то я пойду... — встал он с кресла. —
— Да, мальчик мой, иди, конечно. Прискорбно, что от нас уходят талантливые дети, но что поделать, не запрещать же их отъезд, — лицемерно вздохнул старый пройдоха. — Как бы не настало такое время, что факультет Слизерин придется вообще ликвидировать, потому что на нем не останется ни единого студента...
— Значит, такова судьба, профессор Дамблдор, — отрезал Снейп, — но я думаю, что это к лучшему. Зато в Хогвартсе все станут жить мирно и счастливо! Некого будет ненавидеть.
И он стремительно направился к двери.
— Северус... — окликнул его директор. — За всеми этими разговорами мы забыли о более насущной и важной задаче. Гарри Поттер.
— И что я должен буду делать? — обернулся Снейп.
— Как и договаривались — присматривать за мальчиком и оберегать его. Жизнь Поттера драгоценна, — старик смотрел на него из-за очков, наклонив голову. — Ты заметил, что у него глаза Лили? Чудесные зеленые глаза! Лили была такой умницей и красавицей...
Северус равнодушно посмотрел на него. Все же, Грейди хорошо знал свое дело — рецепт эльфийского Эликсира успокоения он Снейпу таки поведал. И теперь слова директора почти ничего не задели в его душе — да, он помнил Лили и скорбел о ее кончине, но разрушающей боли внутри не было. И потом, у Северуса был Люциус, были Драко и Нарцисса — так какой смысл ему был печалиться всю свою жизнь о женщине, бывшей супругой его школьного врага? Лили сделала свой выбор, и он смирился с ним и отпустил ее. Кроме обещания оберегать ее сына он больше ей ничего не должен.
— Если я поклялся — я сделаю это, не в пример тем, кто свое слово не держит, — ответил он, подчеркнув последнюю часть предложения. — Этим мы, слизеринцы, отличаемся от представителей остальных факультетов.
Дамблдор загадочно мерцал стеклами очков, посасывая конфетку.
— Да, мой мальчик, я не сомневаюсь в твоей порядочности и надежности. Гарри будет как за каменной стеной. Надеюсь, ты не станешь как-то выделять его только потому, что он сын Лили Эванс. Обращайся с ним как со всеми, мальчику нужно становиться взрослым — кто знает, какая у него судьба. Ты же помнишь Пророчество... — бросил вслед выходящему Северусу Дамблдор.
* * *
О да, Северус помнил проклятое Пророчество! И он прекрасно понял намеки директора. Дамблдор собирался предстать перед мальчишкой в ослепительно-белом сиянии непорочности и справедливости, а он должен будет играть роль злого полицейского из магловских фильмов. Были там такие злые персонажи, которые запугивали и угрожали, а потом приходил сияющий рыцарь и как бы спасал героя от злодея. Ну а герой, как водится, всей душой и телом доверялся доброму полицейскому, выполняя все его просьбы и требования. Все-таки маглы порой снимали очень поучительные фильмы.