Исход земной цивилизации: Анклав

Anya Shinigami

Он вернулся за стол, не обратив и взгляда на пристально следящую за ним Ривку, отсчитывающую каждую минуту до встречи с Беном. Первыми к друзьям улизнули с ужина Абраам и Шани.

Мириам заметила, что Ребекка притихла, конечно же, не зная истинных причин ее молчания; впрочем, Александр тоже оказался немногословен, он вставлял редкие комментарии, довольно сухо, но с улыбкой отвечал на какие-то вопросы и, конечно же, каким-то магическим способом очаровал Яэль и Мириам, кажется, даже забывших о присутствии других гостей.

Коэны, видимо, знавшие о нем меньше других, естественно задали

несколько личных вопросов Александру. Оказалось, что он многим старше, чем думала Ривка; она была несказанно удивлена, услышав цифру тридцать семь, но в память прокрадывались воспоминания, что, кажется, вчера она уже слышала эту цифру. Может быть, днем она могла бы дать ему не более тридцати пяти лет, учитывая редкую седину в висках, но вечером в приглушенном свете ламп и свечей он вновь здорово помолодел. Удивительная черта у некоторых мужчин становиться только прекраснее с годами, как хороший выдержанный виски. Ривка даже немного расслабилась, осознав, что опасности для ее репутации он не представляет, и на какое-то время даже забыла о подсчете минут.

Бен приехал ровно через сорок минут, как и обещал - в пунктуальности ему не было равных. Ожидая встретить взвинченную до предела подругу, он даже немного удивился, увидев, что на ее лице не оказалось и тени волнения. Она была немного задумчива, но, в целом, едва ли можно было вспомнить о недавней телефонной истерике. Тусоваться в ночь она категорически отказалась; вместо этого, бросив машину у дома Бена, они взяли бутылку неплохого вина и на такси отправились на пляж Фришман, прихватив на закуску итальянский сыр.

========== Глава 2 ==========

Солёный душный воздух проникал в открытое настежь окно. Ривка не припоминала, чтобы ночью выключала кондиционер. Она выглянула на улицу, чтобы восхититься видом на Средиземное море, отливающее оттенками голубых и зеленых цветов. Шорох пенных барашков перекрывался гомоном проезжающих автомобилей. Вид на море портило не только шоссе, но и потрепанного вида площадь, раскинувшаяся между отелем Херодс и Леонардо. Центральное для туристов место было похоже на заброшенные развалины, из камней и плит площади пробивались кусты и желтая трава, но менее всего была привлекательна крыша одноэтажного круглого старого стрипклуба “Pussy Сat”, расположившегося аккурат под окнами Ривки. Стоило же отойти подальше от окон, и все это безобразие исчезало из поля зрения, открывая лишь вид на бескрайнее море и бухту с пришвартованными в ней частными парусниками, катерами и школами серфинга и дайвинга.

Ривка, собираясь закрыть окно, внезапно встретилась взглядом с мужчиной, стоявшим в тени, создаваемой массивом здания Леонардо Арт, где располагался магазин Мойши. Для жаркого утра мужчина был одет слишком тепло - его черные брюки и белая офисная рубашка никак не сочетались с субботним утром под палящим солнцем. В Израиле в принципе мало кто придерживается офисного дресс-кода, да еще и в шабат, значит, это наверняка был харедим - с такого расстояния она не могла различить у него пейсы, однако шляпы и пиджака точно не было. Он продолжал смотреть на нее неотрывно, и Ривка поторопилась закрыть окно и включить кондиционер.

В ее планах на день первоочередной задачей стояла пробежка, пока отметка

термометра не достигла двадцати восьми по Цельсию, и йога, по обыкновению проходившая силами профессионалов и любителей на пирсе в паре километров от ее дома, в районе которого располагались практически все самые тусовочные места Тель-Авива, кроме Ротшильда - клубной улочки, где Ривка не раз заводила новые знакомства как с местными, так и с туристами, охотно интересующимися вовсе не еврейской внешности девушкой на красном порше. Там же - на Ротшильде - находился дом ее семьи, как раз и ставший причиной выбора более удаленного места жительства. Впрочем, на машине, даже при условии пробок, она добиралась туда не более чем за двадцать минут, а по свободным дорогам едва ли за пять.

Приняв холодный душ, Ривка быстренько натянула трикотажные шорты, спортивный бюстик, напульсник и крепящийся на предплечье чехол для телефона.

– И чего тебе в восемь утра неймется?
– потирая заспанные глаза, в гостиной появился Бен.
– Хоть бы денек отвалялась, а то вечно придумываешь себе дела, - он подошел ближе и обнял, доверчиво положив подбородок на ее плечо.

Ривка не стала скидывать руки Бена и даже позволила себе сомкнуть пальцы на его талии, ощутив тепло мужского тела.

– Ты снова выключил кондиционер?
– спросила она, почувствовав, как его горячая ладонь теснее прижимается к спине.
– Душно, - неопределенно добавила она, имея в виду то ли еще не успевший остыть воздух в комнате, то ли его объятия.

– Я думал, что ты замерзла. Укуталась в кокон одеяла, словно гусеница, готовящаяся стать бабочкой.

– Красноречия тебе не занимать, - с улыбкой ответила Ривка и чуть отстранилась, заглянув в его темные глаза.
– Пока не стало совсем жарко, думаю пробежаться до пирса и релакснуть на йоге. Ключ как обычно оставь под старым вентилятором у выхода на крышу.

Он нахмурился, но потом расслабил лицо и приподнял уголки губ.

– Ты пытаешься сбежать даже от меня?
– вопрос прозвучал из его уст утверждением.
– Снова.

– Да брось, - отмахнулась она, чувствуя, как ее снова привлекают ближе; Бен как всегда был нежен, он потерся тронутой щетиной щекой о ее скулу и запустил пальцы в ее волосы, нарушив идеально ровный хвост, сделанный для пробежки; тотчас он ощутил, как одеревенела спина подруги и пальцы на его спине сразу же разомкнулись.

Не дав ей окончательно разрушить интимность момента, Бен незамедлительно поцеловал Ривку сначала в висок, затем легко коснулся плотно сомкнутых губ.

Что заставляло ее бежать от утренних ласк и превращаться в лёд? Жаркая и такая податливая ночью, она становилась равнодушной с восходом солнца, снова выставляя барьер. И хотя и сам Бен не собирался давить на нее и принуждать к отношениям, но такой расклад вещей не устраивал его, привыкшего получать от жизни всё. Он был уверенным в себе и своей харизме мужчиной, и с подобным отношением к собственной персоне не мог мириться, полагая, что любая женщина должна отдаваться ему без остатка не только телом, но и душой. Но Ривка была другой, она была такой же, как он: свободной в отношениях, но замкнутой и нелюдимой, привыкшей ценить свое пространство.