Исход земной цивилизации: Война
Шрифт:
Наше новое, собственное, патриотическое государство возникает отнюдь не в результате компромиссных соглашений того или иного патриотического блока, а только в результате стальной воли нашего собственного движения, которое проложит себе дорогу против всех”.*
– Что читаешь?
Ривка дернулась и захлопнула книгу, словно боялась, что ее застанут за чем-то неприемлемым. Александр стоял в дверях ее комнаты, мерно размешивая сахар в любимой кружке с надписью “E=mc2”. Она не ответила и углубилась обратно в чтение, стараясь игнорировать его
– А, “Майн кампф”, - прочел Александр на обложке.
– Тебе полезно почитать Гитлера, может, что и усвоишь, я бы даже сказал, что хотел бы, чтобы ты почерпнула оттуда многое, - затем он бросил взгляд на прикроватную тумбочку, где находилась остывшая чашка куриного супа, чуть заветрившийся хумус и лепешка.
– Испокон веков женщины не могут выдумать ничего умнее бойкота и голодовки!
– он отставил кружку на поднос с нетронутой едой и спокойно вытянул из ее рук книгу.
– Ты же понимаешь, что меня этим не пронять? Да и нибируанское здоровье позволит тебе голодать намного дольше, прежде чем пора будет бить тревогу, - он взял ее за подбородок и вынудил на прямой взгляд - правда, не увидел в нем ни капли осмысленности; Ребекка смотрела сквозь него, довольно убедительно играя эту роль, возможно, как и Лео, она бы смогла когда-нибудь дождаться Оскара.
Тогда Александр просто поцеловал ее, коснувшись пускай и неподвижных, но теплых губ.
– Поверь, я знаю неплохие методы, чтобы привести тебя в чувство.
Он без труда подхватил ее на руки, а она аутично болтала ногой в воздухе, наблюдая за тем, как раскачивается на мыске кожаный тапочек. Зайдя в ванную, Александр усадил ее на бортик и подтянул к себе шнур душевой лейки, валявшейся на дне. Ривка слегка нахмурилась, но не успела ничего додумать, как струя ледяной воды окатила ее с головы до ног. Визг, раздавшийся в ванне вперемешку с грязными ругательствами, явно стал свидетельством ее некрепкой воли.
– Ты имбецил?!
– вопила она, закрывая лицо и в то же время пытаясь вырвать из его рук дурацкий шланг.
Александр в момент промок и сам, но ему ледяная вода из подземных источников была нипочем, лишь только раззадорила. Он ржал аки конь, без труда уклоняясь от беспорядочных ударов разъяренной супруги, намеревавшейся расцарапать ему лицо и, похоже, нашедшей повод просто подубасить его кулаками. Лишь только усилием мысли передвинув рычаг крана, он сделал воду теплее, когда понял, что Ребекка сдалась и теперь обнимала себя, дрожа как осиновый лист, пытаясь сохранить тепло.
– Так лучше?
– он направил струю теплой воды на нее, оценив ее затвердевшие соски под промокшей полупрозрачной длинной майкой.
– Иди к черту, - буркнула она.
– Послать черта к черту - это сильно, - он по-лисьи улыбнулся, переключил душ на кран и, не глядя, вылил в ванну содержимое ближайшей попавшейся бутыли, намереваясь, по-видимому, создать побольше пены.
– Этот бальзам для волос, дебил, он не пенится, -
Александр, ни капли не смутившись, указал пальцем на следующий сосуд с мутноватым, похожим на гречишный мед, содержимым. Ривка покачала головой и, продолжая дрожать, указала на коробку на столике, в которой с горкой лежали крупные цветные сферы чего-то непонятного, похожие на отшлифованные куски пенопласта.
– Я думал, пена для ванны - это жидкость, - почесал Александр затылок и бросил под струю воды один из них, убедившись, что пена действительно образуется.
– Болван.
– Может, хватит оскорблять меня?
Ребекка сняла мокрую майку, оставшись в одних только спортивных трусах с чеширским котом на причинном месте.
– Они отвратительны, - Александр сморщился, хотя вовсе так не считал.
– Я не думала о твоем визите, знаешь ли.
– Ты уже два дня провела в кровати, не надоело бездельничать?
– У меня отпуск, причем насильный, - невозмутимо сообщила она, освободившись от последней детали гардероба.
– А вообще, что ты здесь делаешь? И не говори мне, что соскучился по своей непутевой женушке.
– В самую точку насчет твоей непутевости, - согласился он и стянул влажную рубашку и джинсы, из которых в последнее время не вылезал; Ривка знала, что если бы не слуги, то он бы еще и “сухой стиркой” занимался, выуживая наиболее свежие носки из грязной кучи - такое случалось, когда они проводили отпуск в Тель-Авиве.
– Долго тебя ждать?
– устроившись в ванной, он посмотрел на Ривку, давно покрывшуюся гусиной кожей, и пошлепал по пене ладонью, предлагая ей присоединиться.
– За что я тебя люблю?
– фыркнула она, ощущая, как тепло предательски заполоняет сердце.
– Мне кажется, эта фраза скоро станет крылатой.
– А мне кажется, что мы теперь по разные стороны баррикад.
– Не начинай, - отмахнулся он, не собираясь омрачать вечер спорами.
– Мы договорились, что работу и споры оставляем за порогом моего кабинета.
– Здесь ты просто моя жена.
– Как-то тупо получается, не находишь?
– она потрогала воду и устроилась в огромной ванне намеренно в дальнем углу от него.
– Решается судьба мира, а ты запер меня дома вот так просто, словно без меня общество Иштар не начнет действовать.
– Без тебя они никто, - напомнил Александр, - а тебе следует поменьше их слушать, чтобы не извращать разум их суждениями. Не буду повторять в сотый раз, что я знаю, как спасти землян, и что искренне желаю, чтобы ты одумалась и присоединилась ко мне. Или…
– Или я навеки останусь Рапунцель, заточенной в башне. Но ты же не думаешь, что я буду сидеть сложа руки и не попытаюсь сбежать?
– Куда ты денешься из подземного дворца с двумя выходами, один из которых тебе более не доступен, а второй охраняется почище Форта Нокс?
– он усмехнулся, явно издеваясь.