Исход
Шрифт:
Светорыцарь сказал, что будет спать на улице — так привычней. Они не имели ничего против. Он мог бы спать и в доме авангардистов, в одной комнате с Кадиэллом. Все равно они никак не смогли бы остановить его в случае чего.
— Спокойной ночи, малыш, — пробасил Рэйн, облокотившись о стену, — утром мысли будут ясней, и все станет легче. Не думай сейчас ни о чем. Ночь дана нам для отдыха, не лишай себя этих драгоценных часов.
— Доброй ночи, Рэйн. — Тихо сказал Ноэль.
Глава 17
— Думаешь? — Ноэль провел рукой по ее волосам. Подзажившие
— Да. Это все сделано для того, чтобы мы еще сильней влились в игру. Вот насколько хорошо ты помнишь то свое видение?
— Некоторые фрагменты я вижу до сих пор, когда моргаю.
— А ощущения?
— Это сложно передать словами, Лаурен. Я помню, что чувствовал тот маленький мальчик, его слезы, но в то же время я лежу здесь, с тобой. И я уже давно не тот ребенок. Это сложно. Я ведь ничего не помню.
— Все равно, если ты и вернешь воспоминания, то искусственные.
— Пусть так. Мне для счастья нужно немногое. Быть живым и сжимать твою руку.
Девушка блаженно улыбнулась. Ноэль обнял ее. Она закрыла глаза и, кажется, вознамерилась заснуть в его объятиях. Он смотрел на ночное небо, пролетающие кометы.
Он солгал. Если подумать, по-настоящему счастливым он ощущал себя лишь в те краткие секунды, когда они стояли полуживые, снова одолев кого-то. Когда клинок, грозивший оборвать нити их жизней, наконец-то исчезал, после долгой борьбы на грани, когда все миновало. Вот тогда было счастье и покой, но подобное свойственно всякому человеку. Впрочем, человек ко всему привыкает, и, может быть, ему удастся привыкнуть и к этому миру. А ведь ему, лишенному памяти о былом, должно быть легче всего. Но нет. Мечник поцеловал девушку в плечо и закрыл глаза.
Змеей выскользнув из-под одеяла, он спустился вниз и вышел на задний двор. В лицо дунул свежий воздух, пропитанный влагой тумана и прохладой росы.
— Привет, малыш. — Услышал он низкий голос. На траве, примостившись у стены, сидел Рэйн.
— Как спалось? — Спросил мечник, окатывая лицо и шею остывшей за ночь водой.
— Хорошо. Всегда хорошо. На самом деле, я почти не сплю. Так, часик покемарю — и ладно.
— Почему так?
— Хотел бы я сказать, что зло не дремлет, а, значит, и нам не положено. Но все гораздо проще — таковы особенности моего нынешнего организма. Скоро мне принимать сан паладина, и спать я вообще перестану.
— Действие магии Света?
— Да. Что поделать. — Он пожал плечами и улыбнулся.
— А твое тело?
— Так ты заметил. — Мужчина провел рукой по высоким травинкам, сбивая с них сверкающие капли.
— Ты можешь не говорить.
Мужчина поднялся. Рубаха и плащ, в которых он все время был, тряпки, туго стягивающие предплечья, не могли утаить от глаз Ноэля симметричных неровностей, покрывающих тут и там все тело Рэйна. Что-то вроде доспеха.
Рэйн одним движением развязал ткань на левой руке, та под напругой мускулов быстро размоталась и спала. Закатал рукав. Из его кожи в самом деле выглядывали элементы бронзового доспеха. Вернее, это осколки доспеха.
— Драконы, что б их. Меня еле выскребли из этой брони, а вот эти части вошли уж слишком глубоко. Сейчас они — часть меня. Сросшиеся с костью, крепче кости. Я всегда был слишком
— Зачем воину света сражаться с драконом?
— А ты думаешь, нас волнуют только вурдалаки да демоны? — Мужчина хмыкнул. — Нет, Ноэль. Многие из нас сражаются, чтобы заработать на хлеб. Конечно, тот случай с драконом был из ряда вон. Я защищал кое-кого. И не смог. — Он посмотрел Ноэлю прямо в глаза. — Снова.
— Почему ты так винишь себя? Они ведь убили и всех тех мужчин, что пришли на помощь. Что ты мог тогда сделать?
Голубая лазурь глазных колодцев рыцаря затягивала.
— Но ведь твоих родителей убили вампиры, Ноэль. А я на тот момент уже был светорыцарем. Я знал, что где-то рядом орудует шайка, я должен был их засечь. Я должен был не отходить от вашего дома. Рита и Абрахам были мне как брат с сестрой, а ты — как сын. Но в тот день я нажрался, как свинья, и надо же было этим тварям именно в тот день вздумать поохотиться! — Он сжал кулак добела, мускулы оголенного предплечья вздыбились, натягивая кожу. — «Трагическое стечение обстоятельств», — говорили потом люди, не понимая, насколько это больно.
Ноэль смотрел на притихшего рыцаря света, который, кажется, только и делал, что раскаивался.
— В любом случае, с тех пор минуло много лет. — Эльф присел на изрубленный пень.
— Ошибки прошлого создают наше будущее, Ноэль. Мне больно это признавать, но, не случись того дня, я бы никогда не стал сильнейшим в своем ранге.
Ноэль молчал.
— Да, малыш. Ты ведь тоже хотел стать паладином.
— Правда? Я ничего не помню.
— Правда. Вообще, ты хотел стать Солнцеликим, но из-за своей матери ты наполовину темный эльф, а вашему брату выше паладина не подняться. Ха, посмотри на меня — седина во все края, а, хоть и человек, до сих пор топчусь в рыцарях.
— Расскажи мне, что было дальше. После того… Почему я не стал светорыцарем?
Мужчина откинулся назад, сунув в рот длинную травинку. Глаза его мечтательно скользили по перистым облакам, казалось, что он снова видит картины далеких дней.
— Ты оказался совершенно неспособным к Свету. Провалил тест. Ты жил у моей сестры лет до семи, потом я забрал тебя с собой. Мы путешествовали по миру, ты научился неплохо фехтовать. Был ловким, юрким, да. Смышленым. О, ты умел поразить. Однажды тебе показался странным человек в трактире, и мы решили немного за ним последить. Оказалось, что этот скот был маньяком. Ты сказал, что он как-то странно смотрел на собаку, забежавшую в трактир. Маленький следопыт. А в итоге — спасена невинная девушка. Плевать на магические особенности рас — в тебе был, есть и будет всегда гореть истинный Свет. Яркий и ослепительный.
Мечник горько усмехнулся. Поднял глаза на Рэйна.
— Ты очень силен. Особенно в магии. В ту ночь ты был таким же?
— Нет.
— Как ты получил эту силу?
— Как и все — сражался. Служил Свету. Жертвовал — получал взамен.
Мужчина немного помолчал.
— Зачем тебе сила?
— Защищать тех, кто мне дорог.
— Что ж, если это действительно правда, ты обязательно станешь великим воином. Я в это верю.
— Спасибо.
Рэйн смотрел в упор, но не сверля взглядом, а скорее любуясь. Глаза его были немного сужены в призрачной улыбке.